Часть 23
Волынов шлет нам по радио свой привет и желает мягкой посадки. Мы дружно кричим ему: «До встречи на родной Земле!» Он еще сутки будет находиться в космосе. Немного завидуем ему, для нас космическая эпопея уже заканчивается…
Тормозной двигатель отработал положенное время и замолк. Снова наступила тишина. Снова вернулась невесомость. Стараемся понять — все ли у нас в порядке, точно ли сработал двигатель? Первое впечатление — в нашем полете ничего не изменилось. Никаких новых ощущений. Кажущаяся полная неподвижность в пространстве. Тишина. Вид в иллюминаторах все тот же — Земля далеко, попрежнему видим темное небо, ярко светит Солнце. «Глобус» показывает — мы проходим Африку.
Но поверхность Земли закрыта облаками, и более точно определиться пока не можем — верим приборам. Все, что от нас зависело, мы сделали, автоматика тоже сработала точно. И все же тревожно на душе…
Так проходит десять очень долгих, томительных минут. Ждем разделения. Раздается громкий хлопок, нас крепко встряхивает — это в точно назначенное время произошел сброс двигательной установки, приборноагрегатного и орбитального отсеков. В иллюминаторах мы видели, как промелькнули отдельные части нашего корабля. Теперь от него остался один наш спускаемый аппарат, все остальное сгорит в плотных слоях атмосферы Земли.
Заработали двигатели спускаемого аппарата, они развернули его лобовым экраном навстречу движению. Значит, спуск идет нормально и мы приближаемся к плотным слоям атмосферы.
Специальные датчики информируют автоматическую систему управления спуском. Она чутко реагирует на каждый сигнал и немедленно устраняет ошибки, уверенно и четко ведет наш аппарат в расчетную точку приземления.
Двигатели разворачивают спускаемый аппарат то в одну, то в другую сторону. В эти моменты в иллюминаторах становится видна Земля.
Мы узнаем очертания Каспийского моря, Апшеронского полуострова, видим высокие Кавказские горы, залив Кара-Богаз-Гол. Перегрузки становятся заметнее, свинцом наливаются голова и руки. Нас все крепче и крепче вдавливает в кресла, дыхание затрудняется. Ровный, спокойный спуск нарушается, нас отчаянно трясет, будто мы в пустой бочке катимся с горы по склону, усыпанному булыжниками. Гул за бортом усиливается, и кажется, что где-то рядом работают мощные реактивные двигатели. В иллюминаторах все ярче и ярче разгорается пламя, стекла покрываются копотью.
На наших глазах сгорает, будто бумажный, металлический кронштейн теневого индикатора. Капли металла, как воск, срываются набегающим потоком и уносятся вдаль. Зрелище внушительное. Мы наблюдаем его впервые. Никакие имитаторы на земных тренажерах воспроизвести это не могут. Но страха нет — нам знакомо это явление по рассказам наших товарищей, раньше нас слетавших в космос.
Первым космонавтам, летавшим на «Востоках», приходилось испытывать еще большие напряжения, и особенно Гагарину, поскольку он был самым первым и все для него было незнакомым да и, наверное, неожиданным.
«Трудные дороги космоса», В.А.Шаталов
Проснулись мы мгновенно, и даже не хотелось, как на Земле, «потянуться» и «поваляться еще чуток». «Выплыли» из своих мешков, проделали несколько упражнений с эспандерами, «умылись» и за работу — нужно было еще до связи с Землей привести в порядок отсеки, уложить все оборудование и снаряжение, которое подлежит возврату на Землю, изловить все плавающие по кабинам…
«Востоки» могли осуществлять только неуправляемый спуск по баллистической кривой — от этого и перегрузки были вдвое большими, и нагрев оболочки значительно сильнее, и пламя за бортом бушевало куда страшней! Но и нам переживаний хватает. Напряженно ждем главного момента — раскрытия парашютной системы. Тянутся, тянутся секунды… Наконец чувствуем сильный удар и ощущаем всплеск перегрузок — это…
Переглянулись с ребятами — садиться на дома нам совсем не хотелось. Но… нам только казалось, что мы близко от Земли, высота была еще довольно приличной, и населенный пункт исчез из виду. Под нами широкая снежная равнина. Хрунов командует: «Приготовиться! Земля!» Мы успеваем сгруппироваться в креслах. Потом ощущаем крепкий удар. Сработали двигатели мягкой посадки… Я приподнял…
Расталкивая всех, к нам энергично пробирался какойто человек. «Наверное, журналист», — почемуто подумал я. И точно. Этот товарищ с ходу начал брать интервью. Но старший по группе поиска оттеснил журналиста: он спешил принять «космическое» имущество и отправить нас в Караганду. Как только мы заняли предназначенные нам места в вертолетах, пилоты подняли свои машины в воздух……
Когда наш самолет приземлился на Внуковском аэродроме и я вышел на верхнюю площадку самолетного трапа, увидел яркую красную ковровую дорожку, протянувшуюся от самолета до трибуны, на которой стояло множество людей, у меня даже в глазах потемнело и тело забило мелкой дрожью… Не помню уже, как мы спустились по трапу, как строем, печатая шаг, шли по…
Из полосы тени корабль вышел уже в южном полушарии. Прямой связи с нашими пунктами еще не было. Не скрою — я волновался в этот момент: как-то поведет себя в космосе настоящий корабль, будет ли он так же послушен моей воле, как был послушен комплексный тренажер на Земле? Взялся за ручку управления. По теневому индикатору определил…
Но в Центре в это время уже началась подготовка к следующему этапу испытаний кораблей «Союз» — уточнялась программа, формировались экипажи, составлялись программы занятий и тренировок. Товарищам, впервые готовящимся к полету, нужны были наша помощь, наш опыт. К тому же я был назначен начальником отдела подготовки экипажей космических кораблей «Союз». Забот прибавилось, и, отлично понимая всю…
На отдельных витках планировалось проведение динамических операций — коррекция орбиты, сближение и стыковка кораблей; тогда все другие эксперименты на этих витках не проводились. «Глухие» витки, когда с наземными пунктами связи контакта не было, отводились на отдых и сон. Время на обеды, завтраки и ужины также выделялось в период отсутствия прямой радиосвязи. Все было расписано и…
В состав экипажей первых двух «Союз-ов» — шестого и седьмого, включили наших бывших дублеров — Георгия Степановича Шонина и Валерия Николаевича Кубасова, Анатолия Васильевича Филипченко и Виктора Васильевича Горбатко, к последней паре добавили еще и третьего члена экипажа — бортинженера Владислава Николаевича Волкова. А экипаж восьмого «Союза» предложили составить из космонавтов, уже побывавших в космосе,…
В мире тогда было неспокойно, полыхала война во Вьетнаме, никак не могли улечься страсти на Ближнем Востоке, газеты пестрели заголовками статей о гонке вооружений, западные журналисты запугивали мир сообщениями о созданных запасах атомного оружия, вполне достаточных, чтобы уничтожить все живое на Земле и даже саму Землю… «Наверное, так и будет выглядеть третья мировая война, если…