Слово о Мусоргском
Жизнь, где бы ни сказалась правда, как бы ни была солона; смелая, искренняя речь к людям в упор — вот моя закваска, вот чего я хочу… и таким пребуду.
М. Мусоргский
В XX веке на нашей планете Земля возник превосходный обычай: отмечая юбилей великого человека, посвящать этому событию целый год, называя его именем юбиляра. Нынешний, 1989-й, назван «годом Мусоргского», и тем самым всемирное значение гения русского композитора утверждено навечно.
А ведь так было не всегда. Творчество Модеста Петровича Мусоргского с самого начала вызывало бесконечные споры и сомнения. Даже среди его друзей, членов знаменитого Балакиревского кружка, прозванного известным русским критиком Владимиром Васильевичем Стасовым «Могучей кучкой». Нет, никто из друзей-единомышленников не сомневался в громадной талантливости «предерзостного Модеста», как называли они его за яркую самобытность музыкального языка, за безоглядную устремленность к новым берегам искусства. Девиз «К новым берегам!» был девизом и всей «Могучей кучки».
Мусоргский начал как ученик Александра Сергеевича Даргомыжского, композитора, который так определил свою творческую задачу: «Хочу, чтобы звук прямо выражал слово, — хочу правды». И ученик всем сердцем понял и принял слова учителя. Он слушал «мелодию, творимую голосом человеческим», и старался воплотить в музыке интонацию этого говора — интонацию вопроса и ответа, гнева и радости, мира и покоя в живом, выразительном музыкальном слове.
Друзья восхищались. Но, как ни странно, так до конца и не поняли истинной гениальности открытий Мусоргского. Его музыкальный язык казался им часто слишком уж «корявым» (так прямо они его и называли); смелое, бунтарское новаторство они принимали порой за музыкальную неграмотность, принципиальность — за самоуверенность… И долгие, долгие годы считалось многими, что сочинения Мусоргского нуждаются в доработке, в приглаживании, причесывании, словом, — в усовершенствовании.
Уже ушел из жизни сам композитор, ушли и его друзья, верные и бескорыстные в помощи, а великий русский композитор все еще считался хотя и высоко одаренным, но дилетантом, творчество которого просто не может зазвучать по-настоящему без профессиональной помощи других музыкантов. Такое положение усугублялось еще и тем, что многие сочинения Модеста Мусоргского оставались незаконченными. Трагическая неустроенность его жизни, тяжелый, неуживчивый характер, ужасающая бедность — все это, конечно, мешало творчеству…
Да, при жизни многие не понимали его, не воспринимали его музыку. Слава ее росла постепенно и неустанно, утверждалась день ото дня, год от года… И вот пришло время, когда музыке Мусоргского музыканты тщательно и бережно возвращают ее подлинное, оригинальное звучание, когда раскрывают большие купюры-сокращения в его операх, когда издается полное собрание сочинений композитора.
Сказанное вовсе не означает, что творчество Мусоргского находилось до этого в забвении, хотя при жизни композитора оно и не получило полного признания; но друзья — особенно это нужно сказать о Николае Андреевиче Римском-Корсакове — сделали все, чтобы музыка их товарища после его смерти звучала постоянно и все больше завоевывала слушателей.
В наши дни снова обрело жизнь в искусстве слово «авангард». Когда-то, в 20-е годы, авангардистами стали называть себя художники, поэты, композиторы, которые говорили в искусстве языком новым, непривычным, очень часто непонятным их современникам. Они и мыслили самобытно, по-своему. Это были люди, которые искали путей… «К новым берегам!» — говоря словами композиторов — членов «Могучей кучки».
Но вот давайте подумаем. А не был ли в свое время авангардистом Иоганн Себастьян Бах? Ведь его музыкальный язык, его музыкальные мысли, несомненно, были сложны и непонятны и для его современников. Не был ли «авангардистом» великий Глинка, «отец русской музыки», обвиненный когда-то в «квасном патриотизме» и даже в «громоздкости» своей светлейшей, по-пушкински прозрачной музыки. Что же тогда говорить о Дмитрии Дмитриевиче Шостаковиче, музыку которого, несмотря на его признанную во всем мире гениальность, понимают еще далеко не все…
Можно, пожалуй, сказать, что из всех русских композиторов XIX века наибольшее право называться «авангардистом» имел Модест Петрович Мусоргский. Его право на новаторство, его гениальность доказало время.
Г. Левашева
А потом ему же и ученикам стал диктовать содержание и остальных сгоревших рукописей. Не удивляйтесь, даже позже, в глубокой старости, он еще сможет, поражая окружающих, пересказать почти тысячу стихов «Энеиды», указав последнюю и первую строки на каждой странице! Такой силы была его память, такой мощи был его мозг.Левый глаз ему вскоре прооперируют. Но, приступив тотчас к…
Не успели дух перевести, волны и ветер опять потащили «Фортуну». Якорь волочился по песчаному грунту» не зацеплялся.Судно отказалось подчиняться рулю. Положение стало критическим. Бот предсмертно трещал. Последний и единственный шанс — как можно скорее выброситься на косу. — Руби канат! Канат руби! — отдал команду штурман. Теперь уже ничто не сдерживало «Фортуну». Могучая волна подхватила…
На Петербургском съезде натуралистов в 1867 году зародилась мысль организовать ряд лекций для женщин по университетским предметам. Слух об этом распространился молниеносно, и на имя ректора Петербургского университета посыпались заявления. Их подписали более четырехсот женщин самого разного сословного положения и состояния — от разночинок до аристократок. Одновременно в Москве возник кружок женщин, решивших тоже добиваться…
Белые ночи снова пришли в Санкт-Петербург. Городу было всего шестьдесят восемь лет, а он уже перегнал, перерос главные древние европейские центры. Красою же своей, строгостью дворцов, отраженных спокойными водами Невы и ее младших сестер, выделялся Санкт-Петербург среди столиц, как юная красавица в кругу почтенных дам. Но в день, который мы считаем началом белых ночей —…
До чего же прекрасен обыкновенный кипяток! Растянуть бы такое блаженство не на глотки — на капли, прикорнуть бы у жаркого смоляного костра из корабельных досок.— Кашеварам обед ладить, остальным — на разгрузку! И опять две цепочки потянулись от взлобка к «Фортуне» и от «Фортуны» к взлобку. После горячего обеда пали мертвецким сном. Пробуждение было тяжелым,…
Лермонтова истово работала в лаборатории Бунзена. Проводила качественный анализ соединений, исследовала количественный состав руд, отделяла друг от друга редкие металлы — спутники платины. Ее не тяготили однообразие и монотонность опытов. Точно священный ритуал, приобщающий к таинственному клану химиков, повторяла Юлия методики, добиваясь совершенства. Счастливая случайность сводит Лермонтову с Д. И. Менделеевым, приехавшим в Гейдельберг к…
Дом Эйлера на Неве, на нынешней набережной Лейтенанта Шмидта, вошел своими стенами в надстроенное вверх и вширь угловое здание дома №15, на котором помещена мраморная доска в честь ученого. Надпись на ней довольно скромная: «…крупнейший математик, механик и физик». В здании сейчас средняя школа «с углубленным изучением литературы и истории», есть здесь и стенд, посвященный Эйлеру. А на…
И кормщик перекрестился, помянув «Фортуну», как умершего человека. Академический отряд с профессорами не появились на Камчатке ни в следующую весну, ни через год, ни через два… Около четырех лет всю научную работу экспедиции на полуострове выполнял один студент, Степан Крашенинников. Терпя лишения и нужду, преодолевая суровые тяготы и опасности, он исходил, изъездил, проплыл вдоль и…
Сняв в Геттингене небольшую комнатку, Юлия начала готовиться к испытанию по четырем предметам: неорганической и органической химии, физике и минералогии. Три недели до решающего дня показались ей ужасными. Без Ковалевской она чувствовала себя одиноко. Собственные успехи в изучении химии, подтвержденные рекомендательными письмами известных ученых, казались ей ничтожными. Наконец настал страшный день. Каково же было потрясение…
Математика, механика, физика… А его теория движения Луны? А «теория музыки», а демографические исследования — законы изменения численности и состава населения, а философские «Письма к одной немецкой принцессе», многократно переиздававшиеся и ставшие настольной книгой просвещенной части русской молодежи! Недаром крупный русский математик академик Буняковский писал о нем: «Эйлер, объявший необыкновенным своим гением все отрасли точных наук…»….