Несколько удивительных пересечений в жизни Павла Васильевича Анненкова (V)
И тогда же могло произойти еще одно пересечение.
Из Зальцбрунна Павел Васильевич повез подлечившегося Белинского в Париж. По дороге они остановились на день в Брюсселе. В Париже с нетерпением ждали Белинского близкие друзья и недавние соотечественники Бакунин, Герцен. Там впервые произойдет общественное чтение только что написанного открытого письма Гоголю; читать будет сам Белинский, а Герцен, улучив минуту, шепнет Анненкову: «Это — гениальная вещь, да это, кажется, и завещание его».
Их ждали, но Анненков с Белинским провели день в Брюсселе, хотя Виссарион Григорьевич терпеть не мог туристских развлечений, рассматривания достопримечательностей. Причина их задержки могла быть лишь одна: Анненков, по-видимому, стремился свести Белинского с Марксом…
В высокой витрине книжного магазина оба увидели новую, только что вышедшую книгу Маркса «Нищета философии». Изложение ее главных мыслей и было в том большом письме, которое Павел Васильевич привез в Зальцбрунн и читал Белинскому и Тургеневу. А теперь они через несколько минут встретятся и с самим автором… Белинский хорошо знал его имя.
Еще несколько лет назад в письме к другу он цитировал статью Маркса, вышедшую в Париже.
… Но встреча не произошла. Они подошли к дому, где недавно Анненков был частым гостем. Дверь открыли незнакомые господа. На вопрос о докторе философии Марксе ответили, что адрес его им неизвестен.
Не знал Павел Васильевич, что из-за нехватки денег Маркс вынужден был переехать в дешевую гостиницу. Этот маленький отель находился совсем рядом. Наверняка в ожидании поезда на Париж Анненков с Белинским прошли не один раз мимо него, но о том, что именно там поселился Карл Маркс, они, естественно, не догадались.
Через несколько месяцев, поздней осенью 1847 года, в Лондоне собрался конгресс Союза коммунистов. Маркс и Энгельс заранее подготовили устав Союза и программу — Коммунистический манифест.
Делегаты собирались на конгресс из многих стран Европы. Они были небогато одеты, ехали по дешевым билетам на неудобных местах.
«По дороге в Лондон я не смогу заехать в Брюссель — у меня слишком мало денег. Нам придется назначить друг другу свидание в Остенде…» — писал накануне конгресса Энгельс Марксу.
Безденежье давило их. Издатели пугливо возвращали им рукописи книг. Они жили только на редкие гонорары от статей. Экономили на всем: на еде, на почтовых марках…
«Целью Союза является: свержение буржуазии, господство пролетариата, уничтожение старого, основанного на антагонизме классов, буржуазного общества и основание нового общества, без классов и без частной собственности», — гласила первая статья устава нового Союза.
И слова эти звучали для многих как музыка.
В те дни, когда в Лондоне было основано международное коммунистическое движение, когда принимался Коммунистический манифест, тот самый великий манифест, который на весь человеческий мир провозгласит бессмертный лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», Маркс, автор этого манифеста, обратился с просьбой о помощи не к кому-нибудь, а все к тому же Павлу Васильевичу Анненкову:
«Дорогой Анненков!
Партийные соображения, о которых я не могу здесь писать подробно, побудили меня поехать в Лондон… Но, предприняв это путешествие, — а я вынужден остаться здесь еще на несколько дней, — я оставил свою семью в чрезвычайно тяжелом и совершенно безнадежном положении…
Как дело дошло до такого кризиса, — объяснить легко. Мои немецкие рукописи в целом не печатаются, а то, что публикуется из них, я отдаю даром, чтобы только выпустить их в свет. Моя брошюра против Прудона разошлась очень хорошо. Но я получу часть денег за нее только лишь к пасхе…
При таком положении, о котором я без стеснения, откровенно рассказываю Вам, Вы поистине спасли бы меня от величайших неприятностей, если бы смогли переслать моей жене 100—200 франков…
Я надеюсь, что в следующий раз смогу написать Вам о чем-нибудь более приятном.
Ваш К. Маркс»… далее
В. Воскобойников
Недавно в Ленинграде был я на защите диссертации по прикладной механике. Молодой ученый, автор важных изобретений, защищался ярко, уверенно, пожалуй, даже чуть самоуверенно: почему-то не упомянул он о своих учителях в науке, о предшествовавших работах профессоров — членов Ученого совета, хотя от них зависела судьба защиты. Случайно я обратил внимание, что он то и дело…
На Петербургском съезде натуралистов в 1867 году зародилась мысль организовать ряд лекций для женщин по университетским предметам. Слух об этом распространился молниеносно, и на имя ректора Петербургского университета посыпались заявления. Их подписали более четырехсот женщин самого разного сословного положения и состояния — от разночинок до аристократок. Одновременно в Москве возник кружок женщин, решивших тоже добиваться…
Он родился в городе Базеле в 1707 году в семье сельского пастора, от которого унаследовал и набожность, и любовь к математике: отец обучался у самого Якоба Бернулли — старшего в «династии» потомственных знаменитых математиков. Без труда учился Леонард в гимназии, и сам начал посещать небольшой Базельский университет, в котором преподавал выдающийся математик—младший брат Якоба —…
Лермонтова истово работала в лаборатории Бунзена. Проводила качественный анализ соединений, исследовала количественный состав руд, отделяла друг от друга редкие металлы — спутники платины. Ее не тяготили однообразие и монотонность опытов. Точно священный ритуал, приобщающий к таинственному клану химиков, повторяла Юлия методики, добиваясь совершенства. Счастливая случайность сводит Лермонтову с Д. И. Менделеевым, приехавшим в Гейдельберг к…
Отдав России четырнадцать лет плодотворного труда, Эйлер принял лестные условия прусского «короля философа» Фридриха II и переехал в Берлин, чтобы занять созданный для него пост главы математического отделения Берлинской академии наук. Позже он фактически возглавлял эту академию и проработал в Берлине двадцать пять лет, получив признание как первый математик мира. Но, по словам одного из…
Сняв в Геттингене небольшую комнатку, Юлия начала готовиться к испытанию по четырем предметам: неорганической и органической химии, физике и минералогии. Три недели до решающего дня показались ей ужасными. Без Ковалевской она чувствовала себя одиноко. Собственные успехи в изучении химии, подтвержденные рекомендательными письмами известных ученых, казались ей ничтожными. Наконец настал страшный день. Каково же было потрясение…
В октябре 1963 года в Ленинграде, на Васильевском острове, у бывшей церкви Благовещения прокладывали траншею. Ковш экскаватора выгребал производственный мусор, утопшую давным-давно булыжную вымостку, подстилку из битого кирпича и щебня, всякий хлам и песок. Вдруг стальные зубья ткнулись в обломанную каменную плиту. На ней сохранилась лишь часть над гробной надписи: На сем месте погребенАкадемии наук профессорСтепан…
Получив блестящее образование в Германии, пройдя практику у крупнейших химиков, Юлия могла самостоятельно продумать и осуществить сложнейший синтез. Чувствовала она себя уверенно и спокойно. Ничто не мешало ее увлеченности работой. Тоска по родным, оставшимся в Москве, рассеивалась частыми подробными письмами и близостью Ковалевских, вместе с которыми Лермонтова жила в Петербурге. Бутлеров возлагал большие надежды на…
Бот резво бежал на юго-восток. Редкие облака допускали просияние солнца, и вода была густой синевы с фиолетовым отливом, как оружейное масло. С заходом солнца все улеглись, на опустевшей палубе пребывал бессменно лишь студент и его писчик. —А что, Осип, — сказал Крашенинников, — не какое иное судно везет нас к Камчатской землице, а «Фортуна». Латинское …
По предложению Марковникова Юлия Всеволодовна занялась «определением выхода ароматических углеводородов при наполнении трубок металлами». Так Лермонтова вторично получила титул первой — первая в России женщина-нефтяник. До нее в области химии и переработки нефти женщины не работали. Два года длилось кропотливое, сравнительное изучение нефти и каменного угля. Лермонтова была прирожденным исследователем. Сочетание знаний и интуиции, упорства…