«Объявший необыкновенным своим гением все отрасли точных наук» (II)
Из достижений ученого в механике, рассказывать о которых легче, чем о математических, вспомним о разработанной им для молодого Русского флота первой теории остойчивости корабля — в книге «Морская наука, или Трактат о кораблестроении и кораблевождении». Это вечная задача о том, как строить корабли, чтобы при разных загрузках, скоростях и курсах по отношению к волнам они не переворачивались во время штормов. Еще юношей, не видя моря — его родная Швейцария располагала лишь красивыми озерами среди гор, — Эйлер решил задачу о наилучшем расположении мачт на корабле: чтобы скорость его движения была максимальной, паруса не мешали друг другу и не нарушали остойчивости, не опрокидывали корабль. Словом, не будь Эйлер математиком, он заслужил бы бессмертие как механик. А наш знаменитый механик-кораблестроитель академик Алексей Николаевич Крылов на торжественном заседании Академии наук СССР по случаю очередного юбилея Леонарда Эйлера сказал о нем: «Один из величайших математиков, когда-либо бывших».
Вы думаете, я начну сейчас рассказывать об основных достижениях Эйлера-математика? Это невозможно: сейчас уже не найти на земле двух людей, один из которых взялся бы все это рассказать, а второй выслушать и понять! Таких математиков-универсалов давно нет, наука раздробилась и углубилась. Похоже, появилась и такая ее ветвь, как «Эйлероведение». Во всяком случае, готовясь к рассказу об Эйлере-математике, на¬шел я в фондах Государственной публичной библиотеки материалы трех диссертаций на эту тему. Автор первой из них стал доктором физико-математических наук, а два других — кандидатами наук только лишь за правильное понимание и современную оценку некоторых работ Эйлера.
Но нельзя же, рассказывая об Эйлере, совсем обойти математику! Ведь это он ввел в нее комплексные числа, многие привычные для школьника обозначения — тригонометрических функций sin, cos, tg, ctg, суммы 2, основания натуральных логарифмов е — с тех пор это основание обозначается первой буквой фамилии «Эйлер». Теорию чисел, эту «науку гениев», как ее теперь называют, именно Эйлер cделал наукой.
В теории чисел можно наиболее «чисто» сравнивать силу умов человеческих. Попробуйте-ка сравнить изобретателя Кулибина, математика Лобачевского и шахматиста Каспарова! Вот и наука современная охватывает слишком уже далекие друг от друга области, даже в одной только математике. А теория чисел внешне доступна и школьнику. Эйлер и Гаусс принадлежали к числу так называемых «людей-счетчиков», обладающих «способностями» вычислительной машины к быстрым, сложным вычислениям и запоминанию. Но Эйлер и Гаусс не выступали перед публикой, как другие «люди-счетчики», а использовали свои способности, наряду с аналитическим мышлением, только в интересах науки.
Теория чисел составляет лишь одну восьмую часть математических трудов Леонарда Эйлера, столько же составляют его работы по бесконечным рядам да и по дифференциалным уравнениям. Геометрии отводится уже одна шестая часть, интегральному исчислению — одна пятая. А ведь Эйлер создал еще так называемое вариационное исчисление, очень важную для практики область математики, позволяющую искать наилучшие из возможных вариантов в разных областях человеческой деятельности: например, строить с наименьшим расходом материалов, выбирать орбиты космических кораблей с минимальным расходом топлива и тому подобное… далее
В. Васаильев
Недавно в Ленинграде был я на защите диссертации по прикладной механике. Молодой ученый, автор важных изобретений, защищался ярко, уверенно, пожалуй, даже чуть самоуверенно: почему-то не упомянул он о своих учителях в науке, о предшествовавших работах профессоров — членов Ученого совета, хотя от них зависела судьба защиты. Случайно я обратил внимание, что он то и дело…
В восемь часов вечера Гейдельберг засыпает. Пустеет рыночная площадь. На окнах домов и лавок хозяева опускают жалюзи. Только в доме неподалеку от университета долго не гаснет свет. Там живут русские студентки. То, что сюда приехали учиться русские, удивления не вызывало. Гейдельберг славился старинным университетом, сильными математиками и химиками. По утрам длинные, тесные коридоры этого храма…
Он родился в городе Базеле в 1707 году в семье сельского пастора, от которого унаследовал и набожность, и любовь к математике: отец обучался у самого Якоба Бернулли — старшего в «династии» потомственных знаменитых математиков. Без труда учился Леонард в гимназии, и сам начал посещать небольшой Базельский университет, в котором преподавал выдающийся математик—младший брат Якоба —…
На Петербургском съезде натуралистов в 1867 году зародилась мысль организовать ряд лекций для женщин по университетским предметам. Слух об этом распространился молниеносно, и на имя ректора Петербургского университета посыпались заявления. Их подписали более четырехсот женщин самого разного сословного положения и состояния — от разночинок до аристократок. Одновременно в Москве возник кружок женщин, решивших тоже добиваться…
Отдав России четырнадцать лет плодотворного труда, Эйлер принял лестные условия прусского «короля философа» Фридриха II и переехал в Берлин, чтобы занять созданный для него пост главы математического отделения Берлинской академии наук. Позже он фактически возглавлял эту академию и проработал в Берлине двадцать пять лет, получив признание как первый математик мира. Но, по словам одного из…
Лермонтова истово работала в лаборатории Бунзена. Проводила качественный анализ соединений, исследовала количественный состав руд, отделяла друг от друга редкие металлы — спутники платины. Ее не тяготили однообразие и монотонность опытов. Точно священный ритуал, приобщающий к таинственному клану химиков, повторяла Юлия методики, добиваясь совершенства. Счастливая случайность сводит Лермонтову с Д. И. Менделеевым, приехавшим в Гейдельберг к…
В октябре 1963 года в Ленинграде, на Васильевском острове, у бывшей церкви Благовещения прокладывали траншею. Ковш экскаватора выгребал производственный мусор, утопшую давным-давно булыжную вымостку, подстилку из битого кирпича и щебня, всякий хлам и песок. Вдруг стальные зубья ткнулись в обломанную каменную плиту. На ней сохранилась лишь часть над гробной надписи: На сем месте погребенАкадемии наук профессорСтепан…
Сняв в Геттингене небольшую комнатку, Юлия начала готовиться к испытанию по четырем предметам: неорганической и органической химии, физике и минералогии. Три недели до решающего дня показались ей ужасными. Без Ковалевской она чувствовала себя одиноко. Собственные успехи в изучении химии, подтвержденные рекомендательными письмами известных ученых, казались ей ничтожными. Наконец настал страшный день. Каково же было потрясение…
Бот резво бежал на юго-восток. Редкие облака допускали просияние солнца, и вода была густой синевы с фиолетовым отливом, как оружейное масло. С заходом солнца все улеглись, на опустевшей палубе пребывал бессменно лишь студент и его писчик. —А что, Осип, — сказал Крашенинников, — не какое иное судно везет нас к Камчатской землице, а «Фортуна». Латинское …
Получив блестящее образование в Германии, пройдя практику у крупнейших химиков, Юлия могла самостоятельно продумать и осуществить сложнейший синтез. Чувствовала она себя уверенно и спокойно. Ничто не мешало ее увлеченности работой. Тоска по родным, оставшимся в Москве, рассеивалась частыми подробными письмами и близостью Ковалевских, вместе с которыми Лермонтова жила в Петербурге. Бутлеров возлагал большие надежды на…