Часть 10
Георгий Тимофеевич в окружении медиков еще отдыхал на космодроме Байконур, а мы уже перебрались из Центра управления полетом в Звездный городок, чтобы включиться в тренировки, к которым давно приступили наши товарищи по будущему полету.
Нас с Борисом планировали назначить командирами следующих двух «Союзов». Я должен был лететь на «Союзе-4», а Борис на «Союзе5» вместе с Алексеем Станиславовичем Елисеевым и Евгением Васильевичем Хруновым.
Приступили к тренировкам и наши дублеры. Моим дублером был назначен Анатолий Васильевич Филипченко, дублером Бориса Вольтова — Георгий Степанович Шонин. Алексея Елисеева дублировал Валерий Николаевич Кубасов, а Евгения Хрунова — Виктор Васильевич Горбатко.
Наш будущий полет подразделялся на несколько этапов. На первом — я должен был работать один и поэтому вначале тренировался в одиночку. На втором — наши корабли «Союз4» и «Союз5» сближались, состыковывались, осуществлялся переход космонавтов из одного корабля в другой, выполнялась большая программа совместной работы двух экипажей в состыкованных кораблях — на этом этапе мы тренировались вчетвером.
Потом корабли должны были разойтись и поочередно совершить посадку на Землю. Здесь опять экипажи тренировались раздельно, но уже в иных составах.
Примерно по такой же схеме работали и дублеры. Но… как быть, если вдруг в одном из экипажей ктонибудь заболеет и не сможет выйти на старт? Что же, снимать оба экипажа и заменять их дублерами? Решили поступить поиному — организовали еще и перекрестные тренировки. Я тренировался с дублерами экипажа Вольтова — с Шониным, Кубасовым и Горбатко, а экипаж Вольтова с моим дублером — Анатолием Филипченко.
Таким образом, в случае моей болезни основной экипаж не «выбывал из игры», и, наоборот, болезнь одного из членов экипажа Вольтова оставляла мне возможность принять участие в полете и работать с дублирующим экипажем.
В первые дни много времени уходило не столько на освоение какихлибо технических приемов, сколько на притирку друг к другу. Восемь человек — восемь разных характеров. И все мы — народ крепкий, волевой. У каждого свое мнение, свои приемы работы, свои привычки.
Не скрою — были среди нас противоречия, споры, и довольно острые. И между отдельными членами экипажа, и между экипажами. Объединяло нас всех поначалу только страстное, неуемное желание освоить новую технику, совершить космический полет, проверить новые приемы пилотирования космических кораблей.
Все отлично понимали, что спорить можно на Земле, а в космосе для споров места не будет. В космосе от нас потребуются действия четкие, согласованные, дружные. Значит, нужно было находить общий язык, учиться понимать друг друга, уважать мнение товарищей, не заводить споров ради спора, ради удовлетворения интересов собственной персоны.
Все мы знали друг друга достаточно долго. Однако одно дело — общее знакомство, привычное человеческое общение, а другое — общение, взаимодействие в составе экипажа космического корабля.
Должно было пройти какоето время, чтобы мы основательно научились понимать друг друга, сработались, подружились и каждый бы стал доверять своим товарищам по экипажу так же, как самому себе.
За многие годы летной службы у меня так складывались обстоятельства, что я, как правило, работал в одиночку.
Я прекрасно чувствовал себя, пока отрабатывал ту часть программы, в которой действовал самостоятельно. Но когда подошла очередь включиться в тренировки группой, дело несколько усложнилось.
Мне все время казалось, что товарищи по тренировке действуют не так четко, как надо. Хотелось сделать замечание то одному, то другому, поправить их, выполнить работу самому.
Так примерно ведет себя шофер собственной машины, когда едет на ней в качестве пассажира. Он мысленно крутит руль, давит на педали, сидит в напряжении и все время порывается сделать замечание сидящему за рулем.
Это, естественно, не нравилось ни Елисееву, ни Хрунову, ни тем более Волынову, которые были подготовлены ничуть не хуже меня. Они обижались, пытались возражать, я горячился и еще больше обострял обстановку. Мы уходили с тренировок раздосадованными, недовольными друг другом.
Но если есть желание сработаться, притереться друг к другу, любой конфликт можно разрешить мирными средствами. И в такой ситуации каждая стычка приносила нам не одни огорчения, но и немалый полезный опыт общения.
«Трудные дороги космоса», В.А.Шаталов
Переглянулись с ребятами — садиться на дома нам совсем не хотелось. Но… нам только казалось, что мы близко от Земли, высота была еще довольно приличной, и населенный пункт исчез из виду. Под нами широкая снежная равнина. Хрунов командует: «Приготовиться! Земля!» Мы успеваем сгруппироваться в креслах. Потом ощущаем крепкий удар. Сработали двигатели мягкой посадки… Я приподнял…
Расталкивая всех, к нам энергично пробирался какойто человек. «Наверное, журналист», — почемуто подумал я. И точно. Этот товарищ с ходу начал брать интервью. Но старший по группе поиска оттеснил журналиста: он спешил принять «космическое» имущество и отправить нас в Караганду. Как только мы заняли предназначенные нам места в вертолетах, пилоты подняли свои машины в воздух……
Из полосы тени корабль вышел уже в южном полушарии. Прямой связи с нашими пунктами еще не было. Не скрою — я волновался в этот момент: как-то поведет себя в космосе настоящий корабль, будет ли он так же послушен моей воле, как был послушен комплексный тренажер на Земле? Взялся за ручку управления. По теневому индикатору определил…
Когда наш самолет приземлился на Внуковском аэродроме и я вышел на верхнюю площадку самолетного трапа, увидел яркую красную ковровую дорожку, протянувшуюся от самолета до трибуны, на которой стояло множество людей, у меня даже в глазах потемнело и тело забило мелкой дрожью… Не помню уже, как мы спустились по трапу, как строем, печатая шаг, шли по…
На отдельных витках планировалось проведение динамических операций — коррекция орбиты, сближение и стыковка кораблей; тогда все другие эксперименты на этих витках не проводились. «Глухие» витки, когда с наземными пунктами связи контакта не было, отводились на отдых и сон. Время на обеды, завтраки и ужины также выделялось в период отсутствия прямой радиосвязи. Все было расписано и…
Но в Центре в это время уже началась подготовка к следующему этапу испытаний кораблей «Союз» — уточнялась программа, формировались экипажи, составлялись программы занятий и тренировок. Товарищам, впервые готовящимся к полету, нужны были наша помощь, наш опыт. К тому же я был назначен начальником отдела подготовки экипажей космических кораблей «Союз». Забот прибавилось, и, отлично понимая всю…
В мире тогда было неспокойно, полыхала война во Вьетнаме, никак не могли улечься страсти на Ближнем Востоке, газеты пестрели заголовками статей о гонке вооружений, западные журналисты запугивали мир сообщениями о созданных запасах атомного оружия, вполне достаточных, чтобы уничтожить все живое на Земле и даже саму Землю… «Наверное, так и будет выглядеть третья мировая война, если…
В состав экипажей первых двух «Союз-ов» — шестого и седьмого, включили наших бывших дублеров — Георгия Степановича Шонина и Валерия Николаевича Кубасова, Анатолия Васильевича Филипченко и Виктора Васильевича Горбатко, к последней паре добавили еще и третьего члена экипажа — бортинженера Владислава Николаевича Волкова. А экипаж восьмого «Союза» предложили составить из космонавтов, уже побывавших в космосе,…
Вопреки ожиданиям первая ночь в космосе прошла более или менее спокойно. Пользуясь тем, что в корабле всего один «пассажир», разместил свой спальный мешок так, чтобы ноги были ближе к потолку, а голова к центру тяжести корабля. Имевшийся уже опыт подсказывал — такое положение поможет оттоку крови от головы и облегчит мне жизнь. Будильник завел на…
Там же, на ЛеБурже, мы встретились со своими коллегами из США — астронавтами Джеймсом Макдивиттом, Дэвидом Скоттом и Расселом Швейкартом. Вскоре после нашего полета на кораблях «Союз-4» и «Союз-5» они совершили полет на «Аполлоне-IX». Американцы форсировали свою лунную программу и во что бы то ни стало хотели уже летом 1969 года высадить на поверхность Луны…