Часть 26
Расталкивая всех, к нам энергично пробирался какойто человек. «Наверное, журналист», — почемуто подумал я. И точно. Этот товарищ с ходу начал брать интервью.
Но старший по группе поиска оттеснил журналиста: он спешил принять «космическое» имущество и отправить нас в Караганду.
Как только мы заняли предназначенные нам места в вертолетах, пилоты подняли свои машины в воздух… Я сел в кресло правого летчика. Попросил разрешения немного повести машину. Хотелось убедиться, что космический полет не выбил меня из колеи и я не потерял навыка в управлении этой сложной машиной. Пилот согласился, но на всякий случай посмотрел на врача. Тот
неохотно — кому хочется подвергать свою жизнь опасности — кивнул головой в знак согласия. Пилот поначалу подстраховывал меня, но, когда убедился, что я точно выдерживаю курс, устойчиво веду машину и держусь за штурвалом вполне профессионально, успокоился и снял ногу с педали.
Так я и довел вертолет до аэродрома возле Караганды. Но посадку производил уже сам летчик — эту ответственную операцию мне он не доверил.
На аэродроме, несмотря на сильный мороз, собралось много встречающих. Они тепло приветствовали нас, даже преподнесли букет цветов — где их раздобыли в такое время года, уму непостижимо!
Нас посадили в машины и повезли в гостиницу. В этой гостинице уже останавливались после своих полетов и Андриян Николаев, и Валерий Быковский, и Валентина Терешкова, и многие другие наши товарищи. Поэтому карагандинцы называли ее «космической пристанью». Нам хотелось побыть хоть немного одним, отдохнуть от сутолоки первых встреч, успокоиться, обменяться впечатлениями, но нас тут же взяли в оборот врачи. Едва закончился медицинский осмотр, как последовало приглашение на обед. Стол был уставлен самыми разнообразными блюдами.
Но мы как-то все разом набросились на квашеную капусту. Только сейчас осознали, что в космосе вся пища казалась удивительно безвкусной, пресной, ее не хотелось есть да и пить тоже совсем не хотелось. А тут! Мы выпивали одну бутылку боржоми за другой. Нас приглашали отведать то одно блюдо, то другое, но мы предпочитали капусту всем другим яствам.
Руководители области и города, видя наше увлечение, пообещали хранить особую бочку такой капусты к прилету каждого космонавта.
После короткого отдыха мы снова отправились на аэродром и оттуда самолетом в Байконур. И тут нас тоже ждала торжественная встреча. Объятия, поцелуи, цветы…
Через сутки к нам присоединился и Борис Волынов. Мы с радостью бросились к нему навстречу, и он долго и оживленно рассказывал нам о своем полете.
Все последующие события — встречи, митинги, прессконференции, так подробно и хорошо были описаны профессионаламижурналистами, показаны по телевидению и на киноэкранах, что я не отваживаюсь вступать в соревнование с ними.
«Трудные дороги космоса», В.А.Шаталов
Включаю систему ручного управления. Волнуюсь — еще бы, впервые в космосе должна произойти стыковка двух пилотируемых кораблей! Почти автоматически действую ручками управления. Работают двигатели, в перископ ясно вижу, как на меня наползает «Союз-5». Все время переговариваемся по радио. Борис Волынов подтверждает — корабли сближаются с заданной скоростью. Расстояние — 100 метров, через двадцать секунд оно…
«Вначале, — говорил Нил, — мы думали прилуниться неподалеку от большого кратера. К нему нас вела автоматика. Однако же на высоте тысячи футов стало ясно, что наш «Орел» хочет сесть в самом неподходящем месте. Я видел внизу усыпанную валунами площадку. Некоторые из них были не менее фордовского автомобиля. Базз (так астронавты называли Эдвина Олдрина. —…
Земля поздравляет нас с благополучной стыковкой и желает продолжения в том же духе. Во время стыковки основная нагрузка, естественно, падала на командиров кораблей. Мы с Борисом исполняли свою партию, как говорится, «в четыре руки», а бортинженер и инженерисследователь нам «подыгрывали». Теперь же, после стыковки, роли менялись… Я запросил экипаж «Союз-а5» о готовности к началу новой…
Примерно через час после приводнения вертолет доставил астронавтов на борт авианосца, где они были отправлены в специальное карантинное помещение, поскольку тогда еще не было точно известно, что Луна — безжизненное тело. Карантин длился 21 сутки. Однако обследование астронавтов и анализ доставленных ими с Луны образцов грунта показали, что никаких микроорганизмов на Луне нет. Только 13…
Добрался до стыковочного узла, осмотрел его. И тут, сделав одно неосторожное движение, вдруг получил дополнительный импульс, и тело его начало заносить кудато в сторону, опрокидывать на спину. Я замер. Чтобы остановить вращение, силы одной руки Жене не хватало. Пришлось ему ухватиться за скобу двумя руками и напрячь всю свою волю, чтобы «погасить» вращательный импульс. Через…
На все эти дела ушло минут сорокпятьдесят, и вот мы снова заняли свои места в кабине спускаемого аппарата. С удовольствием посматриваю направо и на лево, на сидящих рядом друзей. До чего же уютно стало в корабле с их приходом! Искренне посочувствовал Борису — ведь он теперь в одиночестве будет заканчивать свой полет. В расчетное время…
Затем мы продолжили совместную работу. Теперь мне не приходилось суетиться, переключать свое внимание с одного дела на другое — все делили на троих, у каждого были свои четкие обязанности. Женя занялся навигационными измерениями, кино и фотосъемками Земли и атмосферных явлений, Алексей на правах бортинженера приступил к проверке систем корабля. Я приводил в порядок записи в…
Проснулись мы мгновенно, и даже не хотелось, как на Земле, «потянуться» и «поваляться еще чуток». «Выплыли» из своих мешков, проделали несколько упражнений с эспандерами, «умылись» и за работу — нужно было еще до связи с Землей привести в порядок отсеки, уложить все оборудование и снаряжение, которое подлежит возврату на Землю, изловить все плавающие по кабинам…
Волынов шлет нам по радио свой привет и желает мягкой посадки. Мы дружно кричим ему: «До встречи на родной Земле!» Он еще сутки будет находиться в космосе. Немного завидуем ему, для нас космическая эпопея уже заканчивается… Тормозной двигатель отработал положенное время и замолк. Снова наступила тишина. Снова вернулась невесомость. Стараемся понять — все ли у…
«Востоки» могли осуществлять только неуправляемый спуск по баллистической кривой — от этого и перегрузки были вдвое большими, и нагрев оболочки значительно сильнее, и пламя за бортом бушевало куда страшней! Но и нам переживаний хватает. Напряженно ждем главного момента — раскрытия парашютной системы. Тянутся, тянутся секунды… Наконец чувствуем сильный удар и ощущаем всплеск перегрузок — это…