Часть 24
«Востоки» могли осуществлять только неуправляемый спуск по баллистической кривой — от этого и перегрузки были вдвое большими, и нагрев оболочки значительно сильнее, и пламя за бортом бушевало куда страшней!
Но и нам переживаний хватает. Напряженно ждем главного момента — раскрытия парашютной системы. Тянутся, тянутся секунды…
Наконец чувствуем сильный удар и ощущаем всплеск перегрузок — это сработали замки люка парашютной системы, и из него вырвался вытяжной парашют. Еще один удар — пошел тормозной парашют. Через несколько секунд новый удар, и всплеск перегрузок — раскрылся основной парашют. И тут перегрузки сразу ослабли, нас мотает из стороны в сторону. Аппарат начинает довольно быстро вращаться. Вращение замедляется, потом на секунду совсем прекращается и начинается снова, но в другую сторону… Понимаем — это закручиваются и раскручиваются стропы… Противный холодок пробегает по спине, но неприятное вращение скоро прекращается, и наш аппарат покачивается, как на волнах, посреди открытого моря. Мы вздыхаем с облегчением.
Открылись клапаны, и кабина заполняется свежим, удивительно «вкусным» земным воздухом.
Как быстро мы спускаемся, определить трудно. В иллюминаторах ничего не видно. Хотелось бы посмотреть на парашют, как он раскрыт, — но и его не видно, и приборов в кабине, фиксирующих скорость спуска, нет.
Если парашют плохо раскрылся и его тормозное действие недостаточно, автоматика должна сбросить его и раскрыть запасной… Она сделает это, когда приборы автоматического спуска зафиксируют более быстрый пролет «мерной базы», чем это предусмотрено программой.
И вот мы, каждый про себя, гадаем: «Прошли «мерную базу» или нет?» Вроде бы по расчетам должны пройти. Смены парашютов не происходит — значит, все идет «по штату». Парашютная система «Союза», усовершенствованная и проверенная в пробных пусках, работает отлично, надежно.
Вдруг какая-то неведомая сила плавно приподнимает нас вместе с нашими креслами над полом спускаемого аппарата. От неожиданности вздрагиваем, потом громко, нервно хохочем — это автоматически наши кресла встали на амортизаторы — при приземлении они смягчат удар. Мы совсем было забыли про эту систему, хотя могли и должны были «взвести» свои кресла сами, вручную, если бы в заданное время автоматика не выдала необходимой команды. Это заставило нас еще внимательнее сосредоточиться на контролировании прохождения всех других команд, отодвинув эмоции на второй план.
Слышим еще один хлопок за бортом — понимаем, это произошел сброс лобового экрана. Он принял на себя основной удар об атмосферу, защитил нас от бешеного воздушного потока, от тысячеградусной жары. Теперь он стал не нужен, и, чтобы облегчить работу парашюта, автоматика отбросила его в сторону.
Перед началом спуска Николай Петрович Каманин сообщил, что на месте приземления нас уже ждут. Снежный покров там довольно глубокий, и это тоже смягчит приземление. Ветер слабый, и особых неприятностей от него можно не ждать. Температура воздуха крайне низкая — минус 35 градусов.
Через закопченные стекла иллюминаторов наконец стала видна Земля. Я сразу узнал — пролетаем над районом Караганды. Двадцать пять лет назад я начал учиться в этом городе на летчика и вот снова возвращаюсь сюда, но уже в качестве космонавта.
Пытаюсь разглядеть и увидеть чтолибо знакомое. Вижу черные, припорошенные снегом терриконы, во все стороны тянулись ниточки электропередачи. Пролетаем над какимто населенным пунктом.
«Трудные дороги космоса», В.А.Шаталов
… Когда до назначенного времени встречи оставалось около часа, я затеял генеральную уборку своего корабля. Быстро привел все в порядок и уже собрался покинуть орбитальный отсек, когда мелькнула прекрасная мысль встретить друзей какимнибудь сюрпризом. На Земле о ритуале встречи не подумали — на тренировках «встречаться» приходилось множество раз, мы тогда просто работали, и о торжествах…
Затем начался самый главный эксперимент — отделение лунной кабины от основного блока и ее автономный полет по орбите сближения с Луной. С высоты в 15 километров астронавты осматривали поверхность Луны и оценивали районы, выбранные для высадки лунной экспедиции. Все шло по плану. Стаффорд уже включил вспомогательные двигатели взлетной ступени лунной кабины, чтобы отделить ее от…
Включаю систему ручного управления. Волнуюсь — еще бы, впервые в космосе должна произойти стыковка двух пилотируемых кораблей! Почти автоматически действую ручками управления. Работают двигатели, в перископ ясно вижу, как на меня наползает «Союз-5». Все время переговариваемся по радио. Борис Волынов подтверждает — корабли сближаются с заданной скоростью. Расстояние — 100 метров, через двадцать секунд оно…
«Вначале, — говорил Нил, — мы думали прилуниться неподалеку от большого кратера. К нему нас вела автоматика. Однако же на высоте тысячи футов стало ясно, что наш «Орел» хочет сесть в самом неподходящем месте. Я видел внизу усыпанную валунами площадку. Некоторые из них были не менее фордовского автомобиля. Базз (так астронавты называли Эдвина Олдрина. —…
Земля поздравляет нас с благополучной стыковкой и желает продолжения в том же духе. Во время стыковки основная нагрузка, естественно, падала на командиров кораблей. Мы с Борисом исполняли свою партию, как говорится, «в четыре руки», а бортинженер и инженерисследователь нам «подыгрывали». Теперь же, после стыковки, роли менялись… Я запросил экипаж «Союз-а5» о готовности к началу новой…
Примерно через час после приводнения вертолет доставил астронавтов на борт авианосца, где они были отправлены в специальное карантинное помещение, поскольку тогда еще не было точно известно, что Луна — безжизненное тело. Карантин длился 21 сутки. Однако обследование астронавтов и анализ доставленных ими с Луны образцов грунта показали, что никаких микроорганизмов на Луне нет. Только 13…
Добрался до стыковочного узла, осмотрел его. И тут, сделав одно неосторожное движение, вдруг получил дополнительный импульс, и тело его начало заносить кудато в сторону, опрокидывать на спину. Я замер. Чтобы остановить вращение, силы одной руки Жене не хватало. Пришлось ему ухватиться за скобу двумя руками и напрячь всю свою волю, чтобы «погасить» вращательный импульс. Через…
На все эти дела ушло минут сорокпятьдесят, и вот мы снова заняли свои места в кабине спускаемого аппарата. С удовольствием посматриваю направо и на лево, на сидящих рядом друзей. До чего же уютно стало в корабле с их приходом! Искренне посочувствовал Борису — ведь он теперь в одиночестве будет заканчивать свой полет. В расчетное время…
Затем мы продолжили совместную работу. Теперь мне не приходилось суетиться, переключать свое внимание с одного дела на другое — все делили на троих, у каждого были свои четкие обязанности. Женя занялся навигационными измерениями, кино и фотосъемками Земли и атмосферных явлений, Алексей на правах бортинженера приступил к проверке систем корабля. Я приводил в порядок записи в…
Проснулись мы мгновенно, и даже не хотелось, как на Земле, «потянуться» и «поваляться еще чуток». «Выплыли» из своих мешков, проделали несколько упражнений с эспандерами, «умылись» и за работу — нужно было еще до связи с Землей привести в порядок отсеки, уложить все оборудование и снаряжение, которое подлежит возврату на Землю, изловить все плавающие по кабинам…