Часть 21
Затем мы продолжили совместную работу. Теперь мне не приходилось суетиться, переключать свое внимание с одного дела на другое — все делили на троих, у каждого были свои четкие обязанности. Женя занялся навигационными измерениями, кино и фотосъемками Земли и атмосферных явлений, Алексей на правах бортинженера приступил к проверке систем корабля. Я приводил в порядок записи в бортжурнале, ибо, пока был один, записи эти делал нерегулярно…
Наша работа изредка прерывалась восторженными возгласами Жени Хрунова, он звал нас к иллюминаторам посмотреть то на какойнибудь экзотический остров в океане, то на зарождающийся циклон, то на сахарную голову Килиманджаро. Надо отдать должное Евгению — свое дело он делал хорошо, специалисты на Земле высоко оценили его работу в космосе: снимки земной поверхности и всевозможных атмосферных явлений были отличными.
Алексей, контролируя работу систем, обнаружил, что во время маневров по сближению и стыковке мы очень экономно расходовали топливо, и вместе с Женей он выразил желание провести несколько маневров по «закрутке» и испытать «ходовые» качества корабля. Я уже хорошо освоил систему управления и поэтому смело исполнял обязанности инструктора.
Алексей пересел в мое кресло и взялся за ручки управления. Он убедился в послушности корабля.
Потом Евгений проделал эти же операции. И тоже уверенно и четко. На Земле на тренажерах мы все поработали неплохо и могли в любой момент подменять друг друга.
«Вывозная» программа была окончена. Мы перешли к выполнению основной.
По программе наступило время медицинских экспериментов — мы проверяли на себе, какое влияние оказала невесомость на остроту нашего зрения, на цветовые ощущения, на способность ориентироваться в пространстве, проверили чувствительность кожи, силу своих мышц. В бортжурнал записали основные «параметры» каждого.
Наступила пора отдыха — назавтра предстоял трудный день: сложная операция по подготовке к спуску корабля и сам спуск. Я перешел в орбитальный отсек. Устроился на диване — закрепил с обоих концов спальный мешок и нырнул в него. Но уснуть долго не мог — еще и еще раз продумывал прошедший день, анализировал все свои действия и действия своих товарищей, проигрывал в уме программу завтрашнего дня.
Скоро ко мне присоединился Алексей — он закончил свою работу и тоже стал готовиться ко сну. Свой спальный мешок он на подвесках растянул поперек орбитального отсека и забрался в него. Евгений от сна отказался. «Отосплюсь на Земле, — сказал он и попросил разрешения еще поработать: — Разве можно упустить такую возможность — когдато еще полетим в космос!»
Я не возражал. На следующий день основная нагрузка ляжет на нас с Алексеем, а Женя во время операции по спуску будет загружен меньше нас.
Хрунов опять перебрался в спускаемый аппарат да так и просидел всю «космическую ночь» возле иллюминатора, наблюдая за звездами и Землей и работая с фотоаппаратом. Работал он сверхдобросовестно и израсходовал весь запас пленки. Собранные в космосе материалы позволили ему на Земле серьезно заняться научной работой, и вскоре после нашего полета Евгений Васильевич Хрунов защитил кандидатскую диссертацию.
В 3 часа утра по московскому времени (это было уже 17 января) нас с Алексеем разбудил громкий голос Хрунова: «Подъем, ребята, подъем!»
«Трудные дороги космоса», В.А.Шаталов
На отдельных витках планировалось проведение динамических операций — коррекция орбиты, сближение и стыковка кораблей; тогда все другие эксперименты на этих витках не проводились. «Глухие» витки, когда с наземными пунктами связи контакта не было, отводились на отдых и сон. Время на обеды, завтраки и ужины также выделялось в период отсутствия прямой радиосвязи. Все было расписано и…
В состав экипажей первых двух «Союз-ов» — шестого и седьмого, включили наших бывших дублеров — Георгия Степановича Шонина и Валерия Николаевича Кубасова, Анатолия Васильевича Филипченко и Виктора Васильевича Горбатко, к последней паре добавили еще и третьего члена экипажа — бортинженера Владислава Николаевича Волкова. А экипаж восьмого «Союза» предложили составить из космонавтов, уже побывавших в космосе,…
В мире тогда было неспокойно, полыхала война во Вьетнаме, никак не могли улечься страсти на Ближнем Востоке, газеты пестрели заголовками статей о гонке вооружений, западные журналисты запугивали мир сообщениями о созданных запасах атомного оружия, вполне достаточных, чтобы уничтожить все живое на Земле и даже саму Землю… «Наверное, так и будет выглядеть третья мировая война, если…
Там же, на ЛеБурже, мы встретились со своими коллегами из США — астронавтами Джеймсом Макдивиттом, Дэвидом Скоттом и Расселом Швейкартом. Вскоре после нашего полета на кораблях «Союз-4» и «Союз-5» они совершили полет на «Аполлоне-IX». Американцы форсировали свою лунную программу и во что бы то ни стало хотели уже летом 1969 года высадить на поверхность Луны…
Вопреки ожиданиям первая ночь в космосе прошла более или менее спокойно. Пользуясь тем, что в корабле всего один «пассажир», разместил свой спальный мешок так, чтобы ноги были ближе к потолку, а голова к центру тяжести корабля. Имевшийся уже опыт подсказывал — такое положение поможет оттоку крови от головы и облегчит мне жизнь. Будильник завел на…
Он утверждал, что она была «задумана не пытливыми умами ученых, а явилась прежде всего ответом на пять кошмарных лет, в течение которых русские шли неоспоримо впереди американцев в «космической гонке», что космическая программа США «была санкционирована президентом Джоном Кеннеди, потерпевшим двойное унижение, вопервых, в космосе и, вовторых, из-за позорной истории с бухтой Кочинос (попыткой интервенции…
И вот новый урок географии — космический. Все смотрится совсем поиному. И кажется Земля совсем не такой уж огромной, какой представлялась она мне в детстве, во всяком случае, совсем не бесконечной. За какихнибудь полтора часа облетаю вокруг нее. Вижу горы почти такими же, как видел их на огромном рельефном глобусе. Подо мной мелькают страны, только…
Испытания проводились с максимально возможной имитацией режима работы и условий полета по программе высадки астронавтов на Луну. И хотя во время этого полета было зарегистрировано почти 150 неполадок и отклонений от расчетных режимов, тем не менее его оценка в целом была высокой. Существенным недостатком полета считалось недомогание Швейкарта (его мучила рвота, из-за нее был отменен…
… Когда до назначенного времени встречи оставалось около часа, я затеял генеральную уборку своего корабля. Быстро привел все в порядок и уже собрался покинуть орбитальный отсек, когда мелькнула прекрасная мысль встретить друзей какимнибудь сюрпризом. На Земле о ритуале встречи не подумали — на тренировках «встречаться» приходилось множество раз, мы тогда просто работали, и о торжествах…
Затем начался самый главный эксперимент — отделение лунной кабины от основного блока и ее автономный полет по орбите сближения с Луной. С высоты в 15 километров астронавты осматривали поверхность Луны и оценивали районы, выбранные для высадки лунной экспедиции. Все шло по плану. Стаффорд уже включил вспомогательные двигатели взлетной ступени лунной кабины, чтобы отделить ее от…