Часть 7
Еще спускаясь по лесенке из вертолета на землю, я приметил в толпе маленького паренька, который деловито шнырял между взрослыми фоторепортерами со своим аппаратом и старательно снимал нас с Алексеем. После первых приветствий и поцелуев, крепких объятий с друзьями я снова увидел этого паренька и подозвал его к себе. Он солидно представился — Олег Казанцев, ученик 6го класса одной из карагандинских школ, специальный корреспондент газеты «Пионерская правда». На аэродроме не первый раз. Встречал и других космонавтов. Работал Олег деловито, сноровисто и, на наш взгляд, очень профессионально…
Из Караганды нас быстро доставили на космодром Байконур, где мы снова встретились со своими друзьями. Снова вместе собралась вся «великолепная» семерка, как нас стали называть журналисты, а наши друзья на космодроме по этому поводу выпустили специальный номер стенной газеты. Там были помещены веселые дружеские шаржи и стихи, адресованные каждому из нас и многим из тех, кто готовил нас к полету в космос.
Здесь, на космодроме, мы сделали короткое сообщение для членов Государственной комиссии о первых итогах нашего полета. И после непродолжительного отдыха улетели в Москву.
И снова нас ждала торжественная встреча на Внуковском аэродроме столицы, снова мы докладывали руководителям партии и правительства, ученым и представителям трудящихся Москвы о своем полете.
После вручения нам высоких правительственных наград во Дворце съездов в Кремле выступил Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Леонид Ильич Брежнев. Мне запомнились его слова.
«Наша наука подошла к созданию долговременных орбитальных станций и лабораторий — решающего средства освоения космического пространства. Советская наука рассматривает создание орбитальных станций со сменяемыми экипажами как магистральный путь человека в космос…»
Это был поистине грандиозный план!
И снова все наше время после прилета в Москву поглощали встречи, прессконференции, доклады.
Много дней подряд мы напряженно работали над составлением подробнейшего отчета о нашем полете для Государственной комиссии и специалистов.
Составление отчета после завершения космического полета, пожалуй, наиболее важная и ответственная часть нашего труда. Ведь главное в отчете не простое перечисление проведенных экспериментов и наблюдений, не красочное описание увиденных из космоса земных и космических пейзажей.
Ученые, конструкторы, создатели космической техники, самые разные специалисты — медики и гигиенисты, связисты и кулинары ждут от нас подробного изложения всех нюансов полега, точных характеристик работы всех систем и агрегатов корабля, описания всех изменений в нашем самочувствии по ходу полета, качества связи — слышимости, приятности тембра, качества работы операторов связи и даже оценок вкусовых достоинств принимаемой в космосе пищи, и т. д. и т. п.
Не ошибусь, если скажу, что десятки, а то и сотни предложений космонавтов были приняты конструкторами космических кораблей и использованы при создании новых систем и агрегатов кораблей и орбитальных станций.
Вот только один маленький, может быть, и не самый уж яркий и важный пример, но тем не менее достаточно характерный.
В космическом полете проблема фиксации как самого космонавта, так и различных предметов научного оборудования и бытового хозяйства стоит достаточно остро.
На Земле очень трудно предвидеть, где и каким образом удобнее всего будет крепить и оставлять на время полета все научное оборудование, документацию, фотоаппаратуру и т. п. Даже хорошо зная характерные черты работы в невесомости, и конструкторы и космонавты часто оценивают это, ориентируясь на условия работы на Земле.
Для приборов и различной аппаратуры были смонтированы ниши и другие приспособления. Однако уже в первых полетах космонавты отметили не всегда удобное расположение этих фиксирующих устройств. Участники полетов предложили конструкторам свои варианты их размещения. Скобы и петли переставили, смонтировали несколько новых приспособлений, придумали даже специальные «ворсовые» застежки.
Но чем больше расширялась программа исследовательских работ в космосе, тем богаче становилось оснащение корабля различной научной аппаратурой и бытовыми устройствами, а значит, и больше требовалось в корабле различных фиксаторов.
«Трудные дороги космоса», В.А.Шаталов
Честный, добросовестный, предельно откровенный и очень общительный, он сразу полюбился нам и органично влился в наш маленький коллектив. После двух-трех тренировок мы все трое уже понимали друг друга с полуслова, а еще через некоторое время и вообще обходились без слов, только обменивались выразительными взглядами… Нам предстояло хорошо изучить не только модифицированный корабль «Союз», но и…
На партийном собрании космонавтов и тружеников космодрома мы с Алексеем и другими нашими товарищами рассказывали о работе XXIV съезда партии, о его исторических решениях. Привычная деловая обстановка космодрома сразу заставила нас перейти на жесткий предстартовый режим. Появились вновь марлевые повязки на лицах всех тех, кто нас окружал. Контакты со специалистами были сведены к необходимому минимуму….
Рисковать не стали, да и хотели проверить потщательнее — почему так произошло с мачтой? На другой день старт корабля состоялся секунда в секунду. Ракета пошла вверх, и уже ничто не могло ее остановить. В третий раз переживал я старт в космос. Чувствовал себя уверенно. Не сомневался в надежности нашей космической техники. Верил в товарищей по…
Мы доложили на Землю о выполнении первой части нашего задания и приступили к работе по второй части — проверили состояние соединительных цепей, всех рабочих систем станции. Экипаж наш работал собранно, слаженно, напряженно, мы с Алексеем старались облегчить работу Николая Николаевича, пытались освободить его от выполнения некоторых операций. Он быстро разгадал нашу хитрость. — Что вы…
Свечение за бортом усиливается, теперь мы видим настоящее пламя, но это горит уже теплозащитная обшивка корабля. Наверное, со стороны наш спускаемый аппарат похож сейчас на летящий болид. Перегрузки усиливаются. Дышать становится трудно. Вокруг что-то шипит, гудит, аппарат наш дрожит, на стеклах иллюминаторов играют оранжево-красные отблески пламени. Впечатление куда более сильное, чем в момент дневного спуска…
Георгий Тимофеевич Добровольский — летчик-истребитель. Перед приходом в отряд космонавтов был начальником политотдела авиационного полка. Прекрасно знал свое дело, умел общаться с людьми, был требовательным и серьезным начальником. В отряд мы пришли с ним одновременно. Вместе проходили медицинскую комиссию. Вместе приступили к занятиям. Вместе прыгали с парашютом и сдавали зачеты по летной подготовке. Георгий очень…
Были усовершенствованы нагрузочные костюмы «Пингвин», которые очень полюбились космонавтам. В этих костюмах они не только работали «днем», но и спали «ночью». Особые приборы — электростимуляторы с помощью слабых электроимпульсов заставляли сокращаться различные группы мышц и тем самым поддерживать их высокий тонус. Был создан и такой агрегат, как «вакуумная емкость», который вызывал отток крови от головы…
Летом и осенью 1969 года у нас в Звездном и на космодроме Байконур шла усиленная подготовка к последовательным стартам трех кораблей «Союз». 11 октября мы проводили в космос Шонина и Кубасова. На следующий день стартовали Филипченко, Волков и Горбатко. Особенно все радовались за Виктора Горбатко. Он был «последним из могикан» — из тех, кто пришел…
И вот старт! Отрабатывают двигатели первой, а затем и второй ступени. Пауза мне кажется значительно короче, чем в первом полете, и снова нарастают перегрузки. Третья ступень выводит нас на орбиту… Следим за открытием панелей солнечных батарей, антенн. Корабль приводится в рабочее состояние. Нас поздравляют с выходом на орбиту, и сразу же мы слышим голоса друзей….
Наиболее сложным этапом было осуществление сближения в полосе тени Земли. Однако световые маяки позволяли нам хорошо контролировать расстояние между кораблями. Дальность их видимости оказалась гораздо большей, чем видимость корабля на освещенной части Земли, особенно на пестром фоне поверхности нашей планеты. Надо сказать, что день 14 октября был самым сложным и трудным в нашем полете, заполненным…