Шпили в маскхалатах (II)
Стоя на скобе, Миша глянул вниз и вдруг почувствовал себя парящим в воздухе. Закружилась голова, разлилась по телу предательская слабость. «Миша, не смотри вниз! Смотри вперед, на тот берег Невы!» — кричит Алоиз.
И, взяв себя в руки, он двинулся в сумрачное небо. Шпиль раскачивается, словно мачта яхты, дрейфующей на штормовых волнах. Вот и самое трудное место — выход на шар. Нависание. Спина восходителя отклоняется от вертикали, но движения его четки и уверены. Еще усилие, и Миша, подтягиваясь на руках, вылезает на шар. За основание креста он закрепляет свою самостраховку. Теперь можно отдышаться… И глянуть вниз. На стрелке Васильевского острова стоят зенитные батареи. На замерзшей Неве вытянулись серые тела эсминцев. А на юге, на линии фронта, видны красные всполохи взрывов…
Подвесившись на парашютных стропах на стометровой высоте, Миша и Алоиз, как заправские маляры-высотники, наносят на золотую поверхность шпиля корабельную краску цвета мглистого ленинградского неба. И постепенно скрывается от глаз фашистских артиллеристов и летчиков яркий и четкий ориентир — золотая игла Петропавловки. Этот шпиль позолочен при помощи гальванопластики и поэтому его можно красить: краску позднее снимут специальными химикатами, не повредив позолоты. Новоиспеченным малярам приходится работать ночами — днем не позволяют фашистские самолеты.
Трудно представить себе Ленинград без граненых шпилей Адмиралтейства, Петропавловской крепости, Инженерного замка, без круглого златоглавого купола Исаакиевского собора. Они радуют глаз даже в ненастный осенний день. Но когда вокруг Ленинграда замкнулось кольцо фашистской блокады, яркие бликующие шпили стали прекрасными ориентирами для вражеских артиллеристов и летчиков, и решили тогда, что их необходимо срочно замаскировать. Но как это осуществить? Возводить деревянные леса? Но ведь достаточно одной-единственной зажигательной бомбы, чтобы их спалить. Возникла даже мысль о демонтаже шпилей. Но тут вспомнили про альпинистов. Они должны выручить.
Первой нашли хормейстера Ольгу Фирсову, перед самой войной окончившую Ленинградскую консерваторию (она разгружала мины в порту). Ольга отыскала своих друзей по горовосхождениям: делопроизводителя ДСО «Искусство» Александру Пригожеву и осветителя киностудии «Ленфильм» Алоиза Зембу. Алоиз сообщил девушкам, что в госпитале лежит его напарник по связке — младший лейтенант Михаил Бобров, раненный в ногу.
Четверка альпинистов пришла в Отдел охраны памятников на совещание, в котором участвовали представитель штаба Ленинградского фронта, представитель МПВО, главный архитектор города Н. В. Баранов, начальник Управления культуры Б. И. Загурский.
Начать маскировку решили с Адмиралтейства, закрыв его шпиль защитным чехлом из мешковины (тонкие листики золота посажены здесь на клей — окраска их недопустима).
Никому из четверых не приходилось прежде заниматься верхолазными работами. Но они понимали, что, кроме них, никто не справится с заданием. Сначала надо было укрепить на самом верху Адмиралтейского шпиля, рядом с золотым фрегатом, блок и затем перекинуть через него веревку. В течение двух недель пытался сделать это лейтенант В. Г. Судаков, поднимаясь к вершине шпиля на воздушном шаре-прыгунчике. Мешал сильный ветер. Наконец удалось закрепить блок на семидесятидвухметровой высоте. С помощью лебедки подняли наверх гигантский чехол из мешковины весом в полтонны. И тогда за дело принялась связка Алоиз Земба — Михаил Бобров.
День за днем, страхуя друг друга, они поочередно поднимались на шпиль, зачехлив сначала фрегат, затем корону и «яблоко». Теперь поднялись наверх и альпинистки. Ольга и Александра, обтянув чехол, сшивали его с двух сторон бечевкой. Однажды со стороны Дворцового моста вынырнул из облаков фашистский истребитель и с ходу дал пулеметную очередь по шпилю — враг не желал мириться с утратой ориентиров. Пули прошили позолоту рядом с Ольгой Фирсовой. Самолет промчался так близко, что девушка успела разглядеть лицо летчика… далее
Л. Замятин
«Марсельеза» грянула из недр революционной Франции… поднявшейся против короля и феодалов. Она — выражение пламенной и страстной воли революционного народа, его порыв и героизм. Она — революция. Морис Торез Город проснулся от выстрелов. Стреляла сигнальная пушка. Три залпа прогремели один за другим, и сразу же со всех концов забили барабаны. Колючее «тра-та-та-та» раскатилось по улицам,…
Над городом плывет музыка. Уходит вверх. Там, в вышине, звуки сталкиваются, разрастаются, сливаются в мощный аккорд. Густой плотной массой заполняют улицы и площади, отдаются под сводами дворцов и соборов, заставляют вибрировать купола и стены, рождая многоголосое эхо. Никого уже не удивляет колоссальный состав оркестра. Множество труб, тромбонов, флейт, фаготов, барабанов (их 300!), таинственный тамтам, секрет…
Когда мэр города Страсбурга Фредерик Дитрих, выведенный из терпения бесконечными повторениями «Qaira» — обязательным «десертом» всех национальных торжеств, — попросил капитана Руже де Лиля сочинить что-нибудь более достойное, чем банальный контрданс Бекура, ему в голову не приходило, что в ту же ночь скромный капитан создаст шедевр. Да и кто мог ожидать подобного от де Лиля?…
Песня революции стала гимном буржуазии. «Добрые люди пели: «пусть нечестивая кровь врагов оросит наши нивы», между тем как лица их дышали мирной радостью и спокойным благодушием… Казалось, неистовая песнь в процессе столетнего употребления утратила острие своей первоначальной актуальности и превратилась в почитаемую народом реликвию, которой приятно время от времени вновь полюбоваться, примерно так, как мы…
Двадцатый век стал веком множества открытий, веком великих достижений человеческой мысли, человеческих знаний и умений. Его называют веком научно-технической революции, веком электроники и кибернетики, веком кино и веком… искусства режиссуры! Мы живем в интереснейшее время, когда человек побывал в космосе, сделал первые шаги по Луне, сконструировал сложнейшие машины, научился глубже проникать в тайны природы и…
Таким был и преемник Волкова — Иван Афанасьевич Дмитревский, великолепный актер, человек «превеликих способностей», огромного педагогического дара. Его имя открывает список главных режиссеров русского театра — специально для него, из уважения к заслугам была узаконена в 1791 году эта должность. Дмитревский много занимался с актерами, воспитал целое поколение одаренных учеников, составивших славу отечественной исполнительской школы….
Сейчас подобная «ненатуральность» воспринимается попросту как курьез. Судите сами — вот описание одной из оперных постановок, вернее, сцены встречи главных действующих лиц: «Что делает Веспаньян в то время, как Эпонина старается разжалобить его своей арией? Его царское величество прохаживается по сцене, обегает глазами ложи, приветствует в партере своих друзей и знакомых, пересматривается с оркестрантами, поигрывает…
Деятели театра остро почувствовали, что режиссер-организатор, режиссер, технически слаживающий спектакль, должен уступить место режиссеру-художнику. Он был призван связать воедино свои представления о том, что происходит вокруг, в реальной жизни, с тем, что предлагает пьеса. Увидеть в ней главное, важное для современников и через актерскую игру, декорации, музыку, цвет, свет донести все, что тревожит сегодня, до…
Девятое мая. Мы поднимаемся к шпилю Петропавловского собора. Уже миновали колокольню, знаменитые куранты с огромными барабанами, шестеренками, маховиками. Верхняя колокольня — открытая. А вот и сам металлический шпиль. Идти здесь можно только по одному, с интервалами. Гулко звучат шаги по металлическим ступеням все более сужающейся винтовой лестницы. Ведут нас ветераны альпинизма. Впереди Михаил Михайлович Бобров,…
За неделю Фирсова и Пригоже-ва скрепили чехол и прочно обмотали его репшнуром. Укрыв Адмиралтейство, альпинисты принялись за маскировку шпиля Инженерного замка, а затем — собора Петропавловской крепости. Недоедание и неимоверно тяжелая работа на ветру и морозе подорвали здоровье Алоиза Зембы, или Люси, как ласково прозвали застенчивого парня его друзья-альпинисты. Блокадного пайка явно не хватало для…