Часть 9
Рабочий день наш продолжался чуть ли не пятнадцать часов — утром пять часов занятий, потом переход на шахту и четыре часа работы на шахтном дворе, потом возвращение в школу…
Дежурные ходили на разгрузку эшелонов на станцию. И уроки нужно учить — преподаватели хотя и понимали и ощущали на себе наши трудности, сами вместе с нами работали, но требований не снижали. «Тяжело в ученье, легко в бою», — напоминали они нам суворовскую поговорку.
Далеко не все выдерживали трудности. Кто ухитрялся получить справку о плохом состоянии здоровья, кого родители отзывали домой, кто потихоньку сам сбегал…
Держались самые стойкие, самые преданные своей мечте ребята.
Помогал нам комсомол. В школе мы всем отделением стали комсомольцами, а с комсомольцев и спрос был особый.
Помню, в самые трудные минуты, когда было особенно холодно и голодно, когда смертельно усталые мы возвращались в казарму после работы на шахте и на душе кошки скребли, наш комсорг проводил комсомольское собрание.
Повестка дня: «Жить, работать и учиться пофронтовому!»
Такие собрания, как правило, были короткими и боевыми. Комсорг вместо доклада читал нам выдержки из протоколов комсомольских собраний фронтовиков:
«Слушали: о поведении комсомольцев в бою.
Постановили: в окопе лучше умереть, но не уйти с позором. Не только самому не уйти, но делать так, чтобы и сосед не ушел.
Вопрос к докладчику: существуют ли уважительные причины ухода с огневой позиции?
Ответ: из всех оправдательных причин только одна будет приниматься во внимание ¦— смерть».
Учились мы неплохо. До тонкостей изучили авиационный скорострельный пулемет системы Шпитального — Комарицкого. Могли разбирать и собирать его с завя занными глазами. Неплохо стреляли. Многие ребята недолюбливали занятия по Уставам, а я изучал их с охотой и знал Уставы назубок. Нравилась мне и строевая подготовка. Ходить строем, под оркестр или с песней, для меня было удовольствием.
В строю особенно чувствовался коллектив. Сто человек — и все как один! Идет по городу рота за ротой, а карагандинцы останавливаются и долго смотрят нам вслед. В такие минуты мы ощущали себя настоящими военными, резервом Красной Армии, готовым по первому требованию выступить на защиту Родины…
У нас в школе висела карта, на которой дежурный отмечал красными флажками продвижение советских войск на запад. На специальном щите вывешивались фронтовые фотографии и портреты героев. Конечно, на самом видном месте были портреты героевлетчиков. Имена Александра Покрышкина, братьев Дмитрия и Бориса Глинки, Александра Ворожейкина, Петра Речкалова знали все, но особенно нас тогда восхищал подвиг летчика Горовца, сбившего в одном бою под Сталинградом сразу девять самолетов врага!
«Трудные дороги космоса», В.А.Шаталов
Честно говоря, меня поначалу волновала перспектива моих отношений с командирами звеньев. Я понимал, что среди них могут быть и обиженные — подготовлены они лучше меня и класс имеют более высокий. Правда, у них нет за плечами академии, но ведь она для такой должности и не имеет большого значения. Но беспокойство мое было напрасным. Очень скоро…
1969. Группа курсантов, бывших «спецов», перед первыми само-стоятельными полетами. С Григорием Афанасьевичем мы были уже знакомы, и встретил он меня довольно приветливо. Рассказал о своем полке, потом мы вместе совершили пробный вылет. Командир полка лично хотел удостовериться в моих способностях управлять современной боевой техникой. А затем сам повел меня знакомить с эскадрильей. Народ в эскадрилье,…
1949. Руководство полетами в какойто мере напоминало мне игру в шахматы. Только игровым полем была не доска, а все небо, вместо чернобелых клеточек — зоны, где «работали» самолеты. И время измерялось не минутами, а секундами, даже порой долями секунды. Просчет и ошибка шахматиста ограничивались потерей фигуры, самая грубая вела к проигрышу партии. Ошибка же руководителя…
Прибыл, доложил начальству. Мне показали кабинет, где сидело еще несколько человек, выделили стол, навалили на него кучу папок и сказали — знакомься с делами: тут отчеты, различные приказы, инструкции, методические разработки, всевозможные анализы, анкеты и т. д. и т. п. Ну, думаю, очень интересная эта новая «бумажная техника», боевая и современная… Но долго бумагами заниматься…
Мне предстояло освоить новые тактические приемы применения этого самолета: незаметный подход к цели на малой высоте, когда тебя никто не ждет и не может засечь локатор, прицельную стрельбу и бомбометание, а затем и уход от цели с тем, чтобы никто тебя не смог перехватить. К первому вылету готовился тщательно. Хорошо изучил материальную часть. В этом…
Думать я не стал. Рапорт написал в этом же кабинете. Решение мое было твердым, ни одной минуты в дальнейшем я не сомневался в правильности принятого решения. «Даже если у меня один шанс из тысячи — я буду пытаться использовать и этот шанс». Нас вызвали на окружную медицинскую комиссию. Из дюжины здоровых парней она отобрала только…
Гагарин! В растерянности минуту стояли и не знали, что делать, как себя вести. Я только успел подумать, что еще не знаю, попаду ли в отряд, но одна моя мечта уже сбылась — вижу Гагарина, он стоит совсем близко, даже могу поговорить с ним. Юрий Алексеевич понял наше состояние и первым нарушил затянувшуюся паузу: — Что,…
Командир полка Романенко, узнав о нашей аварии, сам прибыл к месту вынужденной посадки. Он подробно расспросил нас о всех мельчайших деталях полета — мы ведь были первыми, которые вернулись живыми из такой передряги и могли рассказать важные подробности… Расследование показало, что в полете вырвало прокладку между двумя половинками бензонасоса и бензин струей стал вытекать прямо…
Вопреки ожиданиям Котельников принял нас очень приветливо. Беседа была долгой. Генерал не столько отвечал на наши вопросы, сколько сам нас расспрашивал. Почему мы рвемся в испытатели? Как идет служба? На каких самолетах летали? Какой имеем налет? Какие были летные происшествия? Погонял он нас и по аэродинамике, и по знанию систем самолета. А подводя итог встречи,…
Мечте на встречу Отец был для меня высшим авторитетом. Я любил и уважал его. Уважал за строгость и доброту, за честность и справедливость. Он был великий труженик и большой мастер. Дома в редкие свободные минуты всегда чтонибудь ремонтировал, строил, изобретал. Когда группа энтузиастов увлеклась постройкой аэросаней, отец немедленно включился в их работу и даже пожертвовал…