Банк данных для принца

Многие из вас наверняка каждый месяц получают расчетные книжки с квартплатой. Другие находят в почтовых ящиках счета за междугородные переговоры, отпечатанные ЭВМ. Сегодня это рядовые дела ЭВМ. Эффективно работает электронная система резервирования на авиалиниях. Она принимает пять—десять запросов ежесекундно. Машина ловит ошибки, предупреждает кассиров об изменениях в расписании, помнит о транзитных пассажирах и сама печатает билеты.

А завтра?.. Представьте, вам нужна выкройка для платья. Вы снимаете с себя мерку и по телефону передаете данные в машину. Спустя несколько секунд готовая выкройка уже на вашем телеэкране. Остается нажать кнопку, чтобы зафиксировать ее на фотобумаге. Или, например, вы пришли в магазин за новой парой башмаков. Стопомер обмерил вашу ногу и одновременно использовал полученные данные для копирования карточки заказа. Вы знакомитесь с образцами обуви. Основную массу предлагаемых моделей вам показывают на цветном экране телевизора, связанного с компьютером. Остается только выбрать подходящую модель. Вы вносите в нее изменения по собственному вкусу, а после этого получаете карту заказа и, обработанную параллельно, платежную карточку. Карта-заказ используется в производственном цехе для раскроя кожи, а по платежной карточке вам доставят обувь прямо домой. И все это с помощью ЭВМ! Да если бы у принца из сказки Ш. Перро была такая машина, ему не пришлось бы на поиски прекрасной незнакомки отправлять всех своих придворных! Нажал на кнопку — и с помощью специальной программы, по образцу хрустальной туфельки, узнал адрес Золушки (при условии, конечно, что Золушка хотя бы раз покупала себе в магазине башмачки). Впрочем, это все фантазия…

Хорошо, когда мозговой штурм состоялся. Но бывает, крепость взять не удается.

В свое время нас, студентов факультета радиосвязи и радиовещания Электротехнического института связи, привлекла проблема связи с внеземными цивилизациями (ВЦ). Впоследствии, работая в патентном бюро, я сталкивался с различными несостоявшимися проектами организации связи с ВЦ.

Как раз в то время, когда мы учились, началось активное радиопрослушивание космоса. Что только не предлагали. Следы ВЦ искали многие. Искали на близких и далеких звездах. Проверяли пульсары, скопления, туманности. Мы тоже подключились к решению этой задачи. Во время мозговых атак предлагали увеличить чувствительность используемых для связи приборов, расширить частотный диапазон поиска, построить новые оптические, радиоинфракрасные телескопы и многое другое. Правда, скептики из числа экспертов, которые подвергали уничтожающей критике наши предложения, замечали следующее. Если в Галактике существуют другие цивилизации, по развитию не уступающие нам, то почему они не только не проявляют себя сами, но и не замечают нас?

В настоящее время появляются сведения в научной и научно-популярной литературе о тщетности попыток отыскать радиосигналы ВЦ.

Сегодня ученые упоминают тактику «фонарного поиска». Эти замечания, подчеркивающие неудачи наших мозговых атак, сводятся к тому, что искали ВЦ не так, как надо, и не там, где следует. Мы походили на героя известного анекдота, который ночью искал потерянную монету на перекрестке, под фонарем, в то время как уронил ее в середине квартала. Почему именно на перекрестке? Вот в этом-то и суть «фонарного поиска». Ведь только под фонарем что-то видно. Так и мы, предлагая структуру систем связи с ВЦ, «ловили» радиосигнал там, где это было удобно нам, наивно полагая, будто внеземные цивилизации выберут для связи частоту излучения, «спрогнозированную нами. В этом-то и была слабость наших идей, так и не взявших «крепость» проблемы. Но, с другой стороны, они подготовили плацдарм для следующих атак.

Интересна организация «коллективного вдохновения». Считают, что стихийно прорывающиеся идеи — наиболее ценная продукция мозгового штурма.

Не менее важной и интересной является и организация работы группы экспертов. Группа экспертов получает не только очень смелые и даже безрассудные идеи, но и идеи, развитые участниками штурма и имеющие хотя бы первоначальное подкрепление.

Вот, например, как работала группа экспертов, возглавляемая известным советским авиаконструктором, С. А. Лавочкиным.

В комнате, где происходила оценка идей, полученных в результате мозгового штурма, стоял длинный и узкий стол. На нем раскатывался рулон с вариантами компоновочных схем самолета. Вокруг стола — высокие табуреты. Лавочкин взбирался на один из них, и начиналась суровая критика предложенных вариантов. Но при этом Семен Алексеевич всегда говорил: «Спорьте со мной! Я еще не уверен, что идея правильная…» Он знал: идеи, высказанные в ходе научной полемики, редко становятся «мыльными пузырями». И жизнь неоднократно это доказывала.

П. Русов