Когда Синдбад еще не родился

В отличие от египтян финикийцы реясе рассчитывали на покорение далеких земель, их знали повсюду как торговцев — купцов во вторую очередь как пиратов, но еще как завоевателей. Зато заплывали торговые корабли финикийцев гораздо дальше египетских, да и на кораблях фараонов часто плавали те же финикийцы — наемные капитаны. И этим капитанам не было тогда равных во всем мире.

В конце VII в. до н. э. по указу фараона Нехо финикийцы вышли из Красного моря, заплыли далеко за пределы Пунта и отправились дальше на юг вдоль берегов Африки. И однажды утром финикийские мореходы увидели то, чего еще ни один человек до них не видел. Дневное светило, каждый день плавания поднимавшееся над горизонтом с левой стороны, вдруг взошло по правую руку. Восток и Запад поменялись местами. Конечно, на самом деле ничего такого не случилось, иначе Земля должна была начать вращаться в другую сторону, а такое даже древним богам не под силу. Просто корабли финикийцев, оставив далеко за кормой землю Пунт, достигли крайней южной точки Африки, обогнули ее и продолжили потом движение вдоль берега уже на север. Так финикийцы на две тысячи лет раньше португальца Бартоломео Диаша обогнули мыс Доброй Надежды, но подплыв к нему с другой стороны.

Корабли финикийцев были лучше, совершеннее египетских. Они первыми создали суда с килем и ребрами, с палубой — крепкие суда с хорошей устойчивостью, с замечательными мореходными качествами.

Военные корабли финикийцев — это узкие и длинные галеры, передвигавшиеся с помощью весел, расположенных в два ряда. На галерах имелась и мачта с квадратным парусом. Эти суда были легкими, быстрыми, с острым носом для тарана, но они не предназначались для далеких морских плаваний.

Торговые же корабли финикийцев были широкими и обтекаемыми, с высокими бортами, высоко поднятым носом, увенчанным скульптурой лошадиной головы. Корма в виде рыбьего хвоста также была приподнята. Большинство кораблей были одномачтовыми -когда появлялся попутный ветер, поднимали парус. Если же надо было двигаться против ветра или при полном безветрии, рабы-гребцы садились за тяжелые весла.

Управляли военными, торговыми кораблями финикийцы с помощью двух больших весел, закрепленных по обе стороны кормы. Руль для кораблей изобрели позже, только в средние века.

Лучше египтян умели финикийцы и ориентироваться на море. Без компаса и специальных инструментов, с помощью которых можно определить местонахождение корабля в открытом море, умели финикийские мореплаватели находить дорогу к дальним землям и возвращаться обратно. И плавали они уже не только вдоль берегов, но и от острова к острову, а то и вовсе подолгу не видя какой-либо земли.

Финикийцы умело использовали в своих плаваниях силу попутного ветра. Знали, когда и куда какой ветер дует, ночью находили Дорогу по звездам, днем по солнцу, но старались скрывать эти знания от других народов. Маршруты кораблей и географические открытия они сохраняли в глубокой тайне. При этом пугали другие народы морем, выдумывая страшные, леденящие душу легенды.

Всем известная история о Сцилле и Харибде двух морских чудовищах, охранявших Мессинский пролив, — одна из таких Сцилла забрасывала на скалы каждого, о пытался пройти проливом, а Харибда топила такого смельчака в водоворотах. Эту легенду пересказал легендарный Гомер.

К далеким землям финикийских купцов гнала жажда наживы. Их корабли отправлялись из Тира, Сидона, Библа, Берита нагруженные первосортными товарами — знаменитыми пурпурными тканями, финикийским стеклом, ливанским кедром, изделиями из меди и бронзы работы финикийских мастеров, а возвращались груженые золотом и серебром, оловом и янтарем, железной рудой и рабами. О финикийской тяге к богатству в древняя мире слагались легенды. Говорили, что как-то в Испании финикийские купцы выторговали столько серебра, что их корабли уже не щогли поднять его на борт. Финикийские купцы даже сгрузили все товары, которые стоили дешевле серебра, и все равно драгоценного металла на берегу оставалось много. И тогда финикийцы выбросили якоря своих кораблей и отлили новые, серебряные.

Эта легенда рассказывает о жадности и находчивости финикийцев, но еще и о том, что финикийские мореходы плавали в Испанию за серебром. Это действительно так. Само название этой страны происходит от финикийского «запан», что значит «страна мрака», ведь Испания находится на запад от Финикии, в той стороне, где заходит солнце, погружая во мрак Землю. Действительно, в те давние времена недра Испании были богаты серебром, но не только серебром, а и оловом. Этот металл тоже имел высокую цену в Древнем мире. Сплавляя медь с оловом, древние металлурги получали бронзу — наиболее широко употребляемый тогда материал, из которого изготавливали большинство орудий труда, оружие, доспехи, статуи, украшения и многое другое. Так что в Испанию Финикийские купцы стремились и за оловом тоже.

А позже, выйдя за пределы Средиземного моря и продолжив плавание на северо-запад вдоль берегов Европы, финикийские купць, достигли островов, которые так и назвали «Оловянными» — столько нашли они там оловянной руды. Теперь эти острова называют Британскими, и на них располагается королевство Великобритания. Но финикийцы заплыли еще дальше — в Балтийское море, где нашли «золото Севера» — янтарь, который выносили им в обмен на товары местные жители. А берег Балтийского моря, где можно было найти россыпи этого красивого камня, финикийцы называли Янтарным берегом.

Путь к Оловянным островам и Янтарному берегу лежал через Столбы Мелькарта — так называли финикийцы Гибралтарский пролив, связывающий Средиземное море с Атлантическим океаном. Пролив этот узок, и по обе его стороны возвышается пара остроконечных скал. Их и назвали финикийцы «Столбами» — столбами ворот, через которые Мелькарт — бог солнца у финикийцев — удаляется на покой, завершив свой дневной путь по небу. Позже древние греки называли эти же скалы Столбами Геракла, потому что Геракл отождествлялся в их мифологии с финикийским Мелькартом. Соответственно римляне называли скалы Геркулесовыми столбами.

Через эти «ворота», между «столбов», лежал путь финикийцев и к западному берегу Африки. Раз уж плавали финикийские мореходы по Атлантическому океану вдоль Европы на север, то и к югу вдоль Африки, естественно, тоже, да и не единожды. Повсюду, где торговля приносила финикийским купцам большие барыши, они основывали торговые фактории — небольшие временные поселения, круглый год ведущие меновый торг с местными жителями. А финикийские корабли лишь подвозили к факториям новые товары и увозили скупленное в финикийские города. На месте самых удачливых факторий, там, где природные условия были благоприятны для жизни человека, где местное население не было слишком агрессивным, порой возникали колонии финикийцев. Целые экспедиции снаряжались из Тира и Берита для заселения и освоения новых земель. В XII-XI вв. колонии финикийцев возникают повсюду — вдоль северного, средиземноморского, побережья Африки, от восточной границы Египта до Столбов Мелькарта и дальше, где уже на западном берегу африканского континента финикийцы основали колонию Лике. Колонии финикийцев процветают на островах Средиземного моря — Кипре, Сицилии, Сардинии, почти полностью занимают Балеарские острова, южный берег Испании. Крупнейшей и древнейшей испанской колонией финикийцев является город Гадис, или Кадекс, современный Ка-Дикс. Отсюда торговые корабли отправляются за оловом и янтарем к Британским островам и в Прибалтику.

Но самой известной колонией финикийцев, ставшей крупным самостоятельным государством, соперничавшим с самим Римом был Карфаген. Этот город основали в 825 г. до н. э. купцы, выходцы из Тира, на месте своей временной стоянки, которой они пользовались во время плаваний вдоль северного берега Африки. Тиряне назвали колонию «Новым городом» или Карт-Хадашт, но в устах римлян это название прозвучало как Карфаген и дошло до нас в измененном уже виде.

Уроженцы Карфагена, прямые потомки финикийцев, сохранили традиции мореходства. Именно в этом городе родился мореплаватель Ганнон, совершивший в V в. до н. э. самое дальнее плавание древнего мира вдоль западного берега Африки. Его огромная экспедиция в шестьдесят кораблей и тридцать тысяч человек основала за время путешествия семь новых колоний, из которых самой южной была Керна, уже в пределах тропической Африки. Керна была основана Ганноном на небольшом острове в заливе Рио-де-Оро, где-то у современного Берега Слоновой Кости. Удаленная от Карфагена Керна не стала опорным пунктом торговли, просуществовала не очень долго, и точное ее местонахождение неизвестно. За время путешествия члены экспедиции Ганнона встречались со многими африканскими племенами. Одни охотно вступали с ними в добрые отношения, позволяя вести меновый торг, другие, одетые в звериные шкуи, забрасывали путешественников камнями провожали несмолкающим барабанным боем. Самым же диковинным народом, повстречавшимся путешественникам, оказались человекообразные обезьяны, с которыми члены экспедиции Ганнона обошлись жестоко, в духе древности. Триста обезьян было убито, и их шкуры привезены в Карфаген.

Среди народов Средиземного моря финикийцы прославились не только как неутомимые мореходы, ловкие торговцы, но и как жестокие, коварные пираты. Люди в рабовладельческим мире тоже служили хорошим товаром, и финикийцы не отказывались от своей выгоды. Подплывая к берегам Балканского полуострова, островам, населенным ахейцами или другими народами, хитрецы финикийцы заманивали наивных полудиких жителей на свои корабли красивыми безделушками, яркими тканями. Сойти на берег многим не удавалось, их ждала тяжелая участь рабов, проданных с торгов в каком-нибудь порту Финикии или Египта.