Часть 17
Мы доложили на Землю о выполнении первой части нашего задания и приступили к работе по второй части — проверили состояние соединительных цепей, всех рабочих систем станции.
Экипаж наш работал собранно, слаженно, напряженно, мы с Алексеем старались облегчить работу Николая Николаевича, пытались освободить его от выполнения некоторых операций. Он быстро разгадал нашу хитрость.
— Что вы меня жалеете? — набросился он на нас. — Дайте мне вдоволь наработаться!
Он заявил, что чувствует себя прекрасно и просит использовать его на все сто процентов. Состояние невесомости пришлось ему по душе, и он к нему быстро приспособился.
Временами Николай Николаевич отрывался от работы, заглядывал в иллюминатор, и тогда мы с Алексеем слышали уже привычное: «Ух ты, здорово-то как!»
Наш полет в состыкованном состоянии со станцией продолжался примерно 5 часов. Расставались с ней с грустью, позавидовали тем, кому придется поработать на самой станции, поработать хорошо, по-настоящему и довольно долго — более трех недель!
Вторую космическую ночь в корабле спали только мы с Алексеем. Николай Николаевич, как и когда-то Евгений Хрунов, провел всю ночь у иллюминатора —¦ работал и набирался впечатлений.
Назавтра впервые в практике пилотируемых полетов испытывалась новая схема посадки — включение тормозной двигательной установки и приземление в условиях темноты.
Весь заход на посадку космического корабля в ночное время напомнил мне посадку самолета в сложных метеорологических условиях — работали только по приборам, полностью доверяя их показаниям.
Молча поглядывали друг на друга в ожидании прохождения той или иной команды. Мы с Алексеем еще на Земле рассказывали Николаю Николаевичу о наших ощущениях при предыдущих спусках. И сейчас, чтобы избежать неожиданностей, предупреждали его о том, что ждет нас в следующую минуту.
Впрочем, даже приобретенный опыт в двух полетах не давал оснований быть равнодушными наблюдателями происходящего. После отработки тормозного двигателя все трое напряженно ждали момента, когда же на пульте управления зажжется транспарант «разделение».
Слышим сильный хлопок — это сработали пиропатроны и отделили от спускаемого аппарата орбитальный отсек и двигательную установку.
Пока все тихо и в иллюминаторах чернота. Но что это? Вокруг нас вдруг все начинает светиться. Невольно взглянул на часы, неужели приземляемся не в расчетное время и уже начался рассвет?
Нет, все правильно, спуск идет по графику, за бортом должна быть ночь. Почему же тогда так светло? Ведь перегрузок нет, значит, в плотные слои атмосферы еще
не вошли, и теплозащитный слой не горит. Что же это такое? Такого еще никто не наблюдал при спуске. Потом мы поняли — это светились ионизированные частицы разреженного воздуха. Днем их слабый свет не заметен, а вот ночью… удивительное зрелище!
Наконец послышался гул, и мы почувствовали, как нас вдавливает в кресла.
«Трудные дороги космоса», В.А.Шаталов
Георгий Тимофеевич Добровольский — летчик-истребитель. Перед приходом в отряд космонавтов был начальником политотдела авиационного полка. Прекрасно знал свое дело, умел общаться с людьми, был требовательным и серьезным начальником. В отряд мы пришли с ним одновременно. Вместе проходили медицинскую комиссию. Вместе приступили к занятиям. Вместе прыгали с парашютом и сдавали зачеты по летной подготовке. Георгий очень…
Честный, добросовестный, предельно откровенный и очень общительный, он сразу полюбился нам и органично влился в наш маленький коллектив. После двух-трех тренировок мы все трое уже понимали друг друга с полуслова, а еще через некоторое время и вообще обходились без слов, только обменивались выразительными взглядами… Нам предстояло хорошо изучить не только модифицированный корабль «Союз», но и…
На партийном собрании космонавтов и тружеников космодрома мы с Алексеем и другими нашими товарищами рассказывали о работе XXIV съезда партии, о его исторических решениях. Привычная деловая обстановка космодрома сразу заставила нас перейти на жесткий предстартовый режим. Появились вновь марлевые повязки на лицах всех тех, кто нас окружал. Контакты со специалистами были сведены к необходимому минимуму….
Рисковать не стали, да и хотели проверить потщательнее — почему так произошло с мачтой? На другой день старт корабля состоялся секунда в секунду. Ракета пошла вверх, и уже ничто не могло ее остановить. В третий раз переживал я старт в космос. Чувствовал себя уверенно. Не сомневался в надежности нашей космической техники. Верил в товарищей по…
Свечение за бортом усиливается, теперь мы видим настоящее пламя, но это горит уже теплозащитная обшивка корабля. Наверное, со стороны наш спускаемый аппарат похож сейчас на летящий болид. Перегрузки усиливаются. Дышать становится трудно. Вокруг что-то шипит, гудит, аппарат наш дрожит, на стеклах иллюминаторов играют оранжево-красные отблески пламени. Впечатление куда более сильное, чем в момент дневного спуска…
И вот старт! Отрабатывают двигатели первой, а затем и второй ступени. Пауза мне кажется значительно короче, чем в первом полете, и снова нарастают перегрузки. Третья ступень выводит нас на орбиту… Следим за открытием панелей солнечных батарей, антенн. Корабль приводится в рабочее состояние. Нас поздравляют с выходом на орбиту, и сразу же мы слышим голоса друзей….
Наиболее сложным этапом было осуществление сближения в полосе тени Земли. Однако световые маяки позволяли нам хорошо контролировать расстояние между кораблями. Дальность их видимости оказалась гораздо большей, чем видимость корабля на освещенной части Земли, особенно на пестром фоне поверхности нашей планеты. Надо сказать, что день 14 октября был самым сложным и трудным в нашем полете, заполненным…
Последующий анализ фотографий, полученных из космоса и с самолета, показал высокую эффективность космической съемки. На фотографиях, сделанных из космоса с высоты 200—300 километров, исчезают мелкие детали земной поверхности, но зато более явственно выступают глобальные явления — тектонические разломы земной коры, сбросы, трещины, складчатые, кольцевые и купольные структуры, которые на снимках, сделанных с самолета, обычно не…
Мы внимательно вслушивались в доклады Шонина и Кубасова и хорошо представляли себе, что происходит на корабле в данное время. Вот космонавты заняли свои места перед пультом управления кораблем. Закрыли переходной люк в орбитальный отсек и проверили его герметичность. Сбросили давление из орбитального отсека. «Открыли дверь» в космос и выждали некоторое время, чтобы убедиться в том,…
Прошли еще сутки. Пора было готовиться к посадке. Имея уже достаточный опыт, мы быстро справились с выполнением штатных работ. Используя небольшой резерв времени, я решил укрепить спицу штурвала переходного люка, которую так неосторожно повредил перед стартом. Большой необходимости для такого ремонта не было, но… лишняя гарантия никогда не вредит… Внимательно осмотрел место поломки и занялся…