Всегда перед глазами
Есть у меня четыре вещицы, совсем простецкие, но дорогие мне нет-нет да и беру я их в руки, сразу отключаясь от суетных забот — тревог текущего дня.
Вот кусок сосновой коры, сверху весь шероховатый, с изломами, словно кованный из меди, а с изнанки похож на темно-коричневую каракулевую смушку. Взгляд, поворот в руках — и сразу этот кусок коры возвращает меня в весну 1976 года, переносит в судиславские леса, где на взгорке мой друг лесовод Сергей Николаевич Багаев еще в 1961 году впервые в этих краях отыскал заветную карельскую березу. Той весной мы делали телевизионный фильм «Пора березового сока», и все: Багаев, я, оператор Сережа Григорян и его помощники — приехали заснять эту элитную березу. К нашей радости, она была жива-здорова: ствол с Наплывами под зачерненной корой, редкие ветви, крохотные зеленые листочки и сережки… Скромна, застенчива, даже невзрачна на вид, но это ее хитрость: прятала свою красоту там, за корой. Вспомнились слова Гераклита: «Природа любит скрываться».
Вот с этой карельской березы были взяты Сергеем Николаевичем семена, много семян, их он высеял на плантации под Костромой… Семена взошли, с годами обернувшись в березовую рощицу.
…А рядом с березой, как бы бессменным сторожем, стояла огромная, вековая сосна: ствол прям, могуч, неохватен в комле, а зеленая вершина — та где-то под самым куполом проясненного, весеннего, голубого неба. Вот от этой сосны я и отколупнул кусок коры. На память. Не знал я тогда, что спустя годы он будет лежать рядом (чудеса да и только!) с пластинкой карельской березы, родной дочери той самой первой, заветной. Правда, на эту встречу двух вещиц ушли годы и годы…
Дивно красива березовая пластина: навсегда останется тайной, какие страсти бушевали в глуби дерева. Рисунок художника — а в его роли выступила сама природа и, конечно, постаралась, превзошла все возможное и даже невозможное — неповторим. Пластинка как бы оплеснута солнцем, спело-янтарна; тут и там коричневые черточки, завитки, то соединенные в овал, то в клубочек, то это зернышки; то видится какая-то фигура, то пятнышки, как на весеннем снежном поле; то какие-то ручейки. И все это на пластинке размером в ладонь!
Кусок сосновой коры, пластинка карельской березы… Теперь я знаю, что охраняла могучая судиславская сосна: охраняла она не только соседку — карельскую березу, а красоту ее, вот что.
Третий предмет на радиоприемнике — смуглый волнистый, слегка лоснящийся и очень тяжелый на вес брусок мореного дуба, пролежавший в воде целых семьдесят пять лет. О нем вспомнил дед из деревни Рыжкове, и дуб с трудом достали мужики, местами его древесина уже обуглилась, крошилась, как уголь. Немудрено. Ведь мастера-мебельщики морят дуб в воде всего пятнадцать — восемнадцать лет, а этот отлеживался семьдесят пять.
Зная, что для меня любое дерево и любо и дорого, брусок мореного дуба подарил мне нелидовский мастер Николай Игнатович Ухличев… Ласкаю пальцами темный с красивыми линиями и прожилками дубовый брусок и думаю: лет полтораста росло дерево да семьдесят пять лежало в обществе рыб, в воде, значит, ему двести двадцать пять лет!
Ого! Еще великий Ломоносов был жив, а Емельяну Пугачеву было всего-навсего двадцать годов…
Вот таков он, мореный дубовый брусочек! Я кладу его рядом с другим, светло-коричневым. Возьмешь тот брусочек, зажмуришь глаза, нюхнешь крепко и улыбнешься — яблоками пахнет. Или это только кажется?! Нет, яблоками! Брусок-то яблоневый.
Это все, что осталось от моей яблони, которую сожгли морозы недавней лютой зимы, мы таких и не видывали на костромской земле.
Ах какая это была щедрая яблоня! Плоды крупные, зоревые, как снегири, на всех ветках обильные. Возьмешь яблоко и не сразу несешь ко рту, катаешь на ладони, любуешься, радуешься. В меру мягкое, сочное, вкусное. Всех деревенских угощал я этими яблоками. Нравились они не только людям, но даже… и нелидовским коровам. Да, да. Подойдет иная буренка, вскинет голову и языком срывает с перевесившихся через изгородь веток плоды, смачно хрумкает, а то подбирает те, что осыпались… И сороки, и дрозды были знакомы с теми яблоками: пробьют клювом кожицу и сосут ароматный сок.
…Простые вещицы. Но они мне дороги и всегда перед глазами.
В. Бочарников
Мы упоминали о биологически активных веществах — феромонах. Буквально считанные молекулы, распыленные в воздухе, способны изменить поведение животных. Рассказывали такой случай, происшедший в городе Уфе. Автобусная остановка. Люди, скучая, ждут рейсового автобуса в аэропорт. Вот к остановке спешит еще один пассажир. Вид его обычен, одежда ничем не примечательна, в руках пухлый портфель. Но, о ужас!…
Чистить, спасать надо не только Енисей. Работы много. Ладога, Байкал, Арал, Балтика… А еще Ясная Поляна, Джамбул, Актюбинск… В Ленинградской области только: Кириши, Приозерск, Сясьстрой, Светогорск. Это лишь небольшая часть болевых точек в экологии нашей страны. Сберечь воду, землю, воздух, сохранить живых обитателей, сберечь мир вокруг нас -вот наша главная задача. В 1987 году из…
Пламя костра, согревшее людей, и всполохи зарниц, высвечивающие на мгновенья из ночной тьмы суровые и величественные заснеженные горные хребты, располагали к разговору. У костра расположились несколько человек. Это были геологи и географы, проводившие исследования в труднодоступных областях Тянь-Шаня. Немало повидавшие на своем веку за многие годы странствий, ученые, встретившись в базовом лагере комплексной геологической экспедиции,…
Научный сотрудник Всесоюзного института защиты растений Н. С. Федоринчик поставил такой опыт. Он посеял в горшках семена льна. Сеянцы оказались хилыми, так как земля была заражена грибком-паразитом льна. Тогда ученый поместил к некоторым из этих сеянцев грибницу грибка триходермы. И произошло чудо: стебельки льна стали заметно выпрямляться и окрепшие сеянцы быстро пошли в рост. Так…
Вечер был безветренный и жаркий… В воздухе пахло бензиновой гарью и гудроном деревянных мостовых. По Невскому среди испарений, табачного дыма и пыли двигались пестрые беспорядочные толпы народа». (А. Н. Толстой). «21 августа 1986 года около полутора тысяч жителей из поселков, окружающих озеро Ниос на северо-западе Камеруна, погибли в результате выброса со дна озера ядовитых газов…»…
В сухом, знойном воздухе каждый звук отчетлив и ярок. Может быть, поэтому бичи в руках ковбоев щелкают так резко. Измученные бескормицей, коровы еле плетутся по выжженной безжалостным солнцем прерии. В этом году засуха выкрасила на сотни миль блеклой желтой краской весь юг страны, и пастухам, чья жизнь так романтично выглядит на киноэкранах, приходится дни и…
— Вы спрашиваете, как это могло произойти? А вот как, — продолжил рассказчик. — Пропавший при загадочных обстоятельствах рудокоп скорее всего действительно был убит разбойниками, а возможно, и свалился случайно в старую, заброшенную шахту. Ну, а дальше все пошло «по науке». Выделявшийся при разложении трупа сероводород соединялся с железом рудных минералов. Вследствие этого происходил рост…
Раньше предполагали, что с высотой по мере ослабления земного притяжения атмосфера должна постепенно сходить на нет. Пока не были созданы летательные аппараты, это можно было проверить во время горных восхождений. И действительно, нетрудно было убедиться в том, что при подъеме на горные вершины, то есть при удалении от поверхности, воздух становится более разреженным и прохладным….
Консул был очень недоволен собой. Весь день он не выходил из палатки, раздумывая о предстоящем сражении. «Опоздал, — думал он. — Варвары успели занять лучшую позицию с господствующими высотами. Я не могу вернуться в Рим побежденным и терпеливо сносить насмешки Цезаря». Великий Помпеи, — воскликнул вбежавший в палатку центурион, — варвары уходят! Не может быть,…
Случилось это много веков назад. В одной из деревушек Средней Швеции — Фалуне жил один парень. Имени его уже никто не помнит. Однако доподлинно известно, что был он рудокопом. Местность та славилась не только красивыми холмами, поросшими хвойными деревьями, но и большими залежами железа и меди — их уже в ту пору добывали в шахтах….