Кто здесь главный?

Во всякой организованной группе, действия которой должны быть подчинены каким-то определенным целям, обязательно существует иерархия: есть “начальники” и “подчиненные” — иначе это толпа. Такой “толпой”, например, является колония летучих мышей где-нибудь в пещере или на чердаке дома: в ней каждый зверь сам по себе, никто никем не командует, никто никому не подчиняется.

В стаде — например, у многих копытных — уже есть элементы иерархии, но чаще всего в зачаточной форме. Например, когда стадо северных оленей переправляется через реку, убегает от опасности или движется по кочевому пути, впереди всегда оказывается какое-то животное, за которым следуют все остальные. Однако в разных случаях в роли “предводителя” выступают разные члены стада, которые из-за своего темперамента (“выскочки” есть везде) или просто по воле случая оказались в начале движущейся массы животных. Куда пошел этот “калиф на час”, туда же за ним трогаются и остальные животные. В подобных группировках практически не существует устойчивых отношений превосходства—подчинения. Все вопросы верховенства того или иного животного решаются не на какой-то длительный период жизни, а для каждой конкретной ситуации — кому достанется данная лёжка или данный пучок травы. Из-за этого северные олени постоянно выясняют отношения друг с другом, стычки между ними очень часты; впрочем, они безболезненны из-за безвредности их рогов как турнирного оружия.

Совсем иное дело — организованное сообщество зверей, в котором достаточно четко установлено, кто над кем “начальник”, то есть, говоря по-научному, отношения доминирования. Это сразу вносит определенный порядок в жизнь, потому что индивидуум, занимающий определенное положение в иерархии, четко знает, перед кем он должен пригнуться, а перед кем может и хвост задрать.

На этот случай природой выработано множество способов выражения животным своего положения на ступеньках иерархической лестницы. Причем они удивительно стереотипны: это просто какой-то универсальный “язык” поз, жестов, звуков, понятный если не всем, то многим. Если посадить в клетку двух зверей, то, будь они одного или разных видов, их позы будут почти одни и те же.

Если хвост задран — сразу ясно, что это “начальник”, который показывает свое доминирующее положение. А “подчиненный” в это время должен присесть, сгорбившись, ни в коем случае не поднимать глаз, поджать хвост, подставить уязвимое место (бок или брюхо) — на, кусай, если хочешь, твое право. А если он еще вдобавок жалобно попискивает, то “начальник” его почти наверняка не тронет: “старший по званию” будет более чем удовлетворен зрелищем “самоуничижения”.

Конечно, конфликты возникают, но только если кто-то захочет нарушить иерархию и подняться на ступенечку повыше.

Поведение животных, выясняющих между собой, кто из них “главнее”, лучше всего наблюдать на небольших участках, где они чаще обычного контактируют между собой. Причем даже не нужно ездить в дальние края: для этих целей может сойти небольшая вольера с десятком самых обычных домовых мышей. Одни зверьки спят в домиках, другие снуют в поисках пищи. Когда две мышки встречаются, они на мгновение замирают в характерных позах, говорящих о том, каков ранг каждого из них. Если мышь, занимающая более высокое положение, удовлетворена результатами предъявления “свидетельств о ранге” — соответствующих поз, оба зверька разбегаются опять по своим делам. Если же нет — например тот, который “младше по званию”, вдруг заартачился и не принял вовремя позу подчинения, — зверьки тут же с резким писком сплетаются в клубок, и секунду-другую катаются по песку в яростной схватке. В ней-то и решается важнейший для этой группы вопрос: останется ли установленная иерархия незыблемой или же зверьки поменяются в ней местами.