Подземные жители

Многие мелкие звери — поневоле отменные землекопы, ведь им нужно особенно заботиться о том, чтобы скрыться с глаз противника подальше. Такие крохи, как землеройки, не способны глубоко зарываться в плотный грунт, но даже они почти не высовывают носа из рыхлой лесной подстилки, прокладывая в ней ходы. Так, мало-помалу, «полуподземные» жители все реже показываются на поверхности и, наконец, некоторые из них становятся настоящими затворниками, обретая и стол, и дом в глубоких подземных норах.

Поражает невероятное трудолюбие зверьков-землекопов. Ведь они не просто бегают по ходам, кем-то для них прорытым, — они сами их все время роют. Конечно, на метровой глубине и у крота, и у слепыша есть постоянная система переплетающихся между собой галерей, которую они заботливо оберегают от разрушения. Но кормовые ходы — поверхностные, и потому «разового пользования». Пройдет ли дождь, наступит ли крупное животное, свод хода обрушивается, по нему второй раз уже не пройти. Вот и приходится зверьку раз за разом прокладывать себе все новые подземные маршруты, чтобы добраться до аппетитного кусочка, который нос учует сквозь землю чуть ли не за полметра. Представляете? — кто-то может запросто выскочить из норки и добежать 10-20 метров до ближайшего кустика, чтобы сгрызть листик или веточку, а кто-то эти же метры должен «прорываться» сквозь землю!

Подземные жители, кто бы они ни были, — насекомоядные, грызуны, сумчатые, — легко узнаются по некоторым характерным признакам. Из них самый важный, пожалуй, — сразу бросающиеся в глаза «орудия труда», с помощью которых зверьки прокладывают свои ходы. У крота передняя лапа — настоящая лопата, широченная, с мощными когтями, увеличивающими ее рабочую поверхность чуть ли не вдвое. Более того, рядом с большим пальцем есть особая увеличенная косточка, благодаря которой ладонь становится еще шире, — чем не «шестой палец»? Но, увы, поскольку в жизни за все приходится платить, в том числе и за такое совершенное приспособление к рытью, крот частично утратил подвижность передних лапок: зверек уже не может их поставить ладошками на землю и все время держит вывернутыми наружу.

В отличие от кротов, как «настоящих», так и сумчатых, а также златокротов из Южной Африки, грызуны-землекопы при рытье нор нередко помогают себе резцами. Это очень удобно: можно запросто перегрызать попадающиеся на пути корни. И для некоторых этот способ копания становится основным: у слепушонки или у живущего в Африке очень похожего на нее батиергуса резцы очень длинные и далеко выдаются наружу изо рта. А для того, чтобы земля не попадала в рот, губы срастаются вокруг резцов, так что остается только небольшой проход в ротовую полость. Причем при рытье и он замыкается —- зверек вгрызается в землю фактически с закрытым ртом.

Для облегчения передвижений по тесным земляным ходам у землероев короткий, но плотный мех: в него земля не набьется. Ворса нет, поэтому зверек в тесной норе свободно движется и вперед, и назад, не разворачиваясь. Зато тело землероя снаружи буквально «утыкано» особыми чувствительными волосками-вибриссами: касаясь стенок подземного хода, они постоянно сигналят о том, что все в порядке, зверек плотно «упакован» в свою нору. «Слепой как крот» — очень меткая характеристика животного-землероя. Живя в постоянной кромешной тьме, он действительно не нуждается в глазах, и те постепенно уменьшаются в размерах и иногда вовсе исчезают.

У наших кротов или слепушонок, если внимательно приглядеться, еще можно увидеть крошечные глазки-бусинки, которыми они пытаются хоть что-нибудь узреть, когда им доводится вылезти из норы. «У слепышей — жителей европейских степей — глаз нет, они скрыты под кожей, на их месте своеобразные кожистые валики. А у сумчатого крота из Австралии и вовсе глазной нерв почти целиком исчез. Такие животные даже малейшего просвета во тьме не способны почувствовать.

Хотя самих подземных затворников удается увидеть нечасто, об их пребывании нередко свидетельствуют характерные кучки рыхлой земли — кротовины. Их зверьки сооружают, когда прокладывают кормовые ходы у поверхности, чтобы освободиться от нарытого грунта. Иногда они расположены через несколько метров друг от друга — значит, землерой здесь шел «ходом», без задержек. Но в иных местах, где пищи вдоволь,  крот или прометеева полёвка (обитатель альпийских лугов Кавказа) позволяют себе всласть «попастись» под землей, набрасывая кучки грунта чуть ли не через каждые 20-30 сантиметров. Глядя на них, легко себе представить, каков масштаб землеройной деятельности этих трудяг и сколько луговой травы они могут попортить — не съесть, а просто засыпать сверху землей. И это хорошо еще, что большинство зверей-землероев чаще всего невелики размерами. Но каково американскому фермеру, на землях которого копаются полуметровой длины броненосцы?