«Не тронь меня, я плохо пахну!»

Многие млекопитающие защищаются от нападения с помощью отпугивающих запахов. Самый простой способ нашли землеройки; их мясо столь неприятно на вкус, что находится мало любителей попробовать его. Только самый отчаянный голод заставит куницу поймать и проглотить маленького и не слишком съедобного зверька. Сколько раз приходилось видеть, как на дачном участке кот Васька, желая продемонстрировать хозяевам свои охотничьи таланты, приносил и раскладывал у крыльца пойманных им землероек, а то и кротов (которые на вкус ничуть не лучше), но чтобы съесть — это уж, извините, сами пробуйте…

Другие звери вырабатывают дурно пахнущий секрет в специальных железах, располо женных у основания хвоста, — этим отличаются многие мелкие куньи и виверровые. У мангуста или хорька при нападении на них более крупного хищника из железы выделяется капелька этого секрета со столь неприятным резким запахом, что всякое желание попробовать на зуб вонючего зверька, загнанного под валежину и злобно верещащего оттуда, быстро пропадает.

Но ловчее всех придумали американские скунсы — отдаленные родственники барсуков. Они не только научились накапливать дурно пахнущую жидкость — секрет прианальных желез — в особых «мешочках» (это могут делать и многие циветты), но и сокращением специальных мышц «выстреливать» ею в сторону противника. По правде сказать, это было «изобретением велосипеда»: некоторые жуки-чернотелки, живущие в пустынях, задолго до скунсов научились подобным образом отгонять назойливых преследователей, бомбардируя их из заднего прохода вонючей жидкостью. Но среди млекопитающих именно скунсы подражают жукам-бомбардирам лучше всего.

Если вам как-нибудь доведется побывать в Оклахоме, в сердце Великой американской прерии, вы, гуляя свежим утром в окрестностях ранчо, сможете встретить неспешно бредущего по своим делам небольшого — с домашнего кота размером — хищного зверька, по виду настоящего щеголя. Это и есть скунс: он покрыт довольно густой шерстью, особенно длинной на хвосте, контрастно окрашенной в черно-белые тона.

Итак, скунс (он же, в просторечии, вонючка) бредет по своим делам, заглядывая под камни и валежины, вынюхивая каждую норку полевки или суслика, иногда пытаясь раскопать ее своими длинными когтями. Зверек совершенно не таится: он знает, что находится под надежной защитой и что об этой его защите прекрасно осведомлены все звери в округе. Во всяком случае, те звери, которые уже прошли свою «школу жизни».

Вдруг, откуда ни возьмись, стайка молодых койотов — любопытных не в меру и самонадеянных по молодости. Они только-только высвободились из-под назойливой (как кажется всем подросткам) материнской опеки и с радостным подтявкиванием устремились на поиски приключений, а заодно, может быть, раздобыть что-нибудь съестное. И вот — о радость! — перед ними нечто черно-белое с пушистым хвостом и вовсе не собирающееся скрываться. Что за легкая добыча! Глупые щенята окружают скунса и… начинается первый в их жизни «урок», который со всей серьезностью готов им преподать скунс. Но не стоит думать, что он — альтруист: просто от того, насколько успешно пройдет этот «урок», зависит в первую очередь благополучное существование самого скунса.

Сначала черно-белый зверек останавливается, распушив хвост и задрав его трубой вверх, всем своим видом как бы говоря: ребята, я пока еще добрый, но лучше держитесь подальше. Однако молодые койоты не отстают; тогда скунс начинает всерьез сердиться: урчит, фыркает, скалит зубы, крутится на месте, делает выпады в сторону обидчиков, иногда даже в возбуждении встает на передние лапы. А щенятам что — знай себе прыгают вокруг, а тот, что посмелей, и вовсе куражится — пытается зубами достать хотя бы кончик вонючкиного хвоста.

Тут уж скунс понимает, что дело начинает принимать нешуточный оборот, и решительно переходит к завершающей стадии «урока». Он мгновенно поворачивается задом к самому надоедливому койоту, прицеливается и… в нос и глаза обидчика летит струйка едкой вонючей жидкости, способная поразить цель на расстоянии полутора-двух метров. И все, для скунса «урок» закончен.

Но не для койота, который «напросился» на заряд «секретного оружия» вонючки. Первое ощущение — страшное жжение в глазах, в носу, во рту, слезы градом, приступ безудержного чихания… Неопытный хищник, буквально ослепленный «химической атакой», с жалобным воем бросается прочь, спотыкаясь о все кусты и кочки, попадающиеся на пути. Чтобы хоть как-то освободиться от едкой маслянистой жидкости, зверь катается по земле, зарывается мордой в траву, трет лапами глаза и нос…

Через час-другой первые мучения незадачливого охотника закончены: глаза протерты, в ближайшем ручье прополощены рот и нос, теперь уже нет чувства жжения, да и нестерпимый резкий запах не так силен. Но! — но, оказывается, жидкость, которую «выстрелил» скунс в своего противника, отчасти имеет свойства мускуса, а это значит — обладает повышенной устойчивостью к выветриванию.

И для нашего храбреца начинается следующий этап «учебы». Куда бы он ни пошел, за ним шлейфом тянется отчетливый запах скунсового «подарочка», невыносимый для острого собачьего чутья. Когда дует ветер, он разносит этот запах чуть ли не на два километра, оповещая все окрестное зверье, что по прерии бродит молодой койот, глупый настолько, что решил пофамильярничать со скунсом. Уже и сородичи его оставили, потому им что просто невмоготу находиться рядом с не перестающим смердить зверем, уже все окрестные суслики и зайцы заранее знают, когда и куда направляет свои стопы их ненавистный враг. И еще долгие недели, пока многократные водные и песчаные процедуры не вычистят из шкуры злополучного койота остатки запаха, тому придется довольствоваться остатками чужих трапез да ящерицами.

Зато впредь ни чувство голода, ни тем более праздное любопытство, ни даже острое желание отомстить за обиду и унижение не заставят этого несчастного койота, равно как и его друзей-приятелей, приблизиться к скунсу-вонючке. А тому только этого и надо…