Скорее по рассказам или из книг известны набеги и налеты саранчи. В нашей стране странствующая саранча встречается на юге Украины, в Средней Азии. Еще с древнейших времен известна эта напасть. Нашествия громадных полчищ этих насекомых в Северной Африке и Аравии были опустошительны.
Если немного подробнее разобраться в жизненном цикле саранчи, то обнаружится поразительная аналогия с уже упомянутым слизевиком-миксомицетом. Причем, как говорится, по всем статьям. Судите сами.
Пока хватает пищи, вылупившиеся из яиц личинки насекомого благополучно доживают «в одиночестве» до взрослого состояния и снова откладывают яйца в разогретый солнцем песок — цикл повторяется, от весны к весне. В пустынях и степях не сразу заметишь под редкой растительностью таких одиночек. Их еще называют кобылками. Но бывает иначе. Достаточно, чтобы, например, выпали дожди или концентрация углекислого газа в атмосфере превысила обычный уровень, и «одиночное существование» кончается. Мало того, что насекомых становится больше, у них резко изменяется деятельность желез внутренней секреции — обычный для личинок зеленый цвет сменяется на черный.
Другим становится и поведение саранчи. Робости нет и в помине! Теперь личинки не прячутся от солнца под кустами, а с неумолимым упорством сползаются сначала в небольшие группы — кулиги. Затем кулиги объединяются в огромные массы, живым ковром покрывающие землю. А притягивает саранчовых личинок друг к другу летучее вещество — феромон. Насекомые улавливают молекулы этого вещества и посылают сигналы дальше, ближайшим соседям. И те ползут, ползут, собираясь на призыв. Возникает как бы новый организм — стая, которая подчиняется уже другим закономерностям, общим для всех ее членов.
Не кажется ли вам, что эта картина напоминает механизм сползания отдельных амеб слизевика-миксомицета в плазмодий?
«Волна жизни» набирает силу. Сначала саранча бескрыла, ее называют пешей. Но проходит положенное время, и после очередной линьки у нее появляются крылья, и она поднимается в воздух. И если от пешей саранчи, которая на марше тоже прожорлива, можно как-то защититься, то от летящей куда сложнее: кто знает, где сядет на ночлег многокилометровая туча. Если, например, на рисовые поля или сады, то считайте, что урожай погиб, — вся зелень будет истреблена полностью.
Не каждое лето накатывает такая «волна жизни». Колебания численности саранчи не строго периодичны. Но когда запущена программа, брошен клич: «Собираться в стаю», — остановить этот процесс стоит огромного труда и даже жертв. Бороться с саранчой без современной техники и ядохимикатов, все равно что пытаться затоптать ногами лесной пожар.
Кстати, лесной пожар тоже с чего-то начинается, только потом уж огонь как будто сам себя поддерживает. Любопытно, что и формирующиеся системы слизевика и саранчовые стаи тоже сами себя поддерживают, самоорганизуются и в них можно выделить момент запуска, «воспламенения» процесса. Есть циклическое, лавинообразное развитие — нарастание «волны жизни», и есть спад — конечный этап реализации программы. На теле плазмодия образуются споры, а у саранчи, если ее многомиллионная туча не гибнет в океане или не уничтожается человеком, сигналом конца является появление одиночных «ленивых» кобылок.
Сейчас все яснее становится, что организация живых систем и течение некоторых физико-химических реакций, аналогичных нашим примерам, подчиняются фундаментальным законам, общим для природы в целом. Разумеется, важно знать их, эти законы, чтобы вести поиск активного воздействия на нежелательный лавинообразный ход такого процесса.
С. Маневский