Часть 23
1949.
Руководство полетами в какойто мере напоминало мне игру в шахматы. Только игровым полем была не доска, а все небо, вместо чернобелых клеточек — зоны, где «работали» самолеты. И время измерялось не минутами, а секундами, даже порой долями секунды. Просчет и ошибка шахматиста ограничивались потерей фигуры, самая грубая вела к проигрышу партии. Ошибка же руководителя полетами могла стоить жизни летчику, обернуться потерей первоклассной, современной боевой машины…
Едва я вошел в колею и овладел этим сложным искусством, как совершенно неожиданно получил приглашение от заместителя командующего авиацией округа перейти на службу в штаб — инспектором по истребительной авиации.
Что есть такая должность в системе управления, я, конечно, знал. Из частых визитов инспекторов в наш полк у меня сложилось впечатление, что должность эта чисто «бюрократического» плана — инспекторы приезжали к нам только затем, чтобы подметить какиелибо недостатки и доложить о них командованию, или расследовать причины серьезных аварий, грубых упущений. В общем, работа, на мой взгляд, скучная. И я отказался. Да и уезжать из своей части не хотелось — я сдружился и с ее командиром и с офицерами, пользовался авторитетом у летчиков.
И еще была причина для отказа — моя служба проходила рядом с семьей, обеспечивала возможность работы и занятий любимым делом не только мне, но и жене. Она продолжала свои эксперименты на опытной станции сравнительно неподалеку от нашего аэродрома. Ко всему прочему и наша семья выросла: Игорь уже ходил в школу, и родилась дочь Леночка.
Но заместитель командующего был настойчив — при очередной встрече опять завел со мной разговор о переходе в штаб.
Я попытался уточнить, будет ли возможность летать, осваивать новые самолеты.
— Станешь инспектором — получишь право одним из первых осваивать новую технику.
И я дрогнул. Ради этого можно было снова какоето время пожить с семьей «совместнораздельной» жизнью. Пока возраст и здоровье позволяют — надо двигаться вперед, осваивать новое.
Генерал почувствовал мои колебания и уже командным голосом заявил:
— Приказ о твоем назначении будет подписан. Готовься отправиться на новое место службы.
Не могу сказать, чтобы мое назначение уж очень обрадовало Музу, но она активно не возражала. Только со мной ехать пока отказалась:
— Я здесь останусь, закончу свою работу, а пока будем ездить с ребятами к тебе в отпуск. Да и ты нас тоже не забывай!..
Так и порешили, и я поехал к новому месту работы один.
«Трудные дороги космоса», В.А.Шаталов
Честно говоря, меня поначалу волновала перспектива моих отношений с командирами звеньев. Я понимал, что среди них могут быть и обиженные — подготовлены они лучше меня и класс имеют более высокий. Правда, у них нет за плечами академии, но ведь она для такой должности и не имеет большого значения. Но беспокойство мое было напрасным. Очень скоро…
1969. Группа курсантов, бывших «спецов», перед первыми само-стоятельными полетами. С Григорием Афанасьевичем мы были уже знакомы, и встретил он меня довольно приветливо. Рассказал о своем полке, потом мы вместе совершили пробный вылет. Командир полка лично хотел удостовериться в моих способностях управлять современной боевой техникой. А затем сам повел меня знакомить с эскадрильей. Народ в эскадрилье,…
Прибыл, доложил начальству. Мне показали кабинет, где сидело еще несколько человек, выделили стол, навалили на него кучу папок и сказали — знакомься с делами: тут отчеты, различные приказы, инструкции, методические разработки, всевозможные анализы, анкеты и т. д. и т. п. Ну, думаю, очень интересная эта новая «бумажная техника», боевая и современная… Но долго бумагами заниматься…
Мне предстояло освоить новые тактические приемы применения этого самолета: незаметный подход к цели на малой высоте, когда тебя никто не ждет и не может засечь локатор, прицельную стрельбу и бомбометание, а затем и уход от цели с тем, чтобы никто тебя не смог перехватить. К первому вылету готовился тщательно. Хорошо изучил материальную часть. В этом…
Думать я не стал. Рапорт написал в этом же кабинете. Решение мое было твердым, ни одной минуты в дальнейшем я не сомневался в правильности принятого решения. «Даже если у меня один шанс из тысячи — я буду пытаться использовать и этот шанс». Нас вызвали на окружную медицинскую комиссию. Из дюжины здоровых парней она отобрала только…
Гагарин! В растерянности минуту стояли и не знали, что делать, как себя вести. Я только успел подумать, что еще не знаю, попаду ли в отряд, но одна моя мечта уже сбылась — вижу Гагарина, он стоит совсем близко, даже могу поговорить с ним. Юрий Алексеевич понял наше состояние и первым нарушил затянувшуюся паузу: — Что,…
В шутку инструкторов у нас называли шкрабами — школьными работниками. Инструкторы отличались от школьных учителей только тем, что классом для них было небо, а партой — учебный самолет УТ2. А в остальном все так, как в обычной школе. Дали мне группу курсантов. И началась моя шкрабская жизнь. Учил летать ребят, которые всего на три года…
Однажды в нашем училище потерпел катастрофу самолет Як3. Курсант выполнял задание в зоне, как вдруг почувствовал в кабине резкий запах бензина. Как положено, он доложил об этом на командный пункт и получил приказ немедленно прекратить полет и следовать на аэродром. Через несколько минут самолет уже заходил на посадку. Летчик действовал четко, точно по инструкции — …
Командир полка Романенко, узнав о нашей аварии, сам прибыл к месту вынужденной посадки. Он подробно расспросил нас о всех мельчайших деталях полета — мы ведь были первыми, которые вернулись живыми из такой передряги и могли рассказать важные подробности… Расследование показало, что в полете вырвало прокладку между двумя половинками бензонасоса и бензин струей стал вытекать прямо…
Мечте на встречу Отец был для меня высшим авторитетом. Я любил и уважал его. Уважал за строгость и доброту, за честность и справедливость. Он был великий труженик и большой мастер. Дома в редкие свободные минуты всегда чтонибудь ремонтировал, строил, изобретал. Когда группа энтузиастов увлеклась постройкой аэросаней, отец немедленно включился в их работу и даже пожертвовал…