Зима в песках Муюнкум (I)
Оседлав лошадей, мы с Маратом отправились в глубь Муюнкумских песков. Марат Ниязов — местный лесник. И он обязан, выражаясь профессиональным языком лесоводов, совершать обход. То есть каждый день разъезжать верхом на лошади по саксауловым просекам и пресекать возможные лесонарушения. Я не знаю номера и пределов его обхода, но мне точно известно, что место, куда мы отправились, называется девяносто шестым километром. Когда-то пески Муюнкум, точнее, глинистую равнину на севере этой песчаной пустыни рассекла узколейка, по которой саксаул вывозили в различные города Казахстана, Киргизии и даже Узбекистана.
Случалось, по весне, в конце апреля, мы, мальчишки, ездили на девяносто шестой на ишаках. Здесь мы собирали белые степные грибы, поджаривали их на огне и ели. Кроме того, ловили капканчиками сусликов, поджаривали их мясо и тоже ели. И так проводили в песках два-три дня. С собой на девяносто шестой мы брали только хлеб и воду в бутылках и питались тем, что давала нам пустыня. Такую вот, несколько странную, задачу мы ставили перед собой.
Но теперь зима, и я как будто не узнаю хорошо знакомое мне урочище. Не верится даже, что я снова в песках Муюнкум. Куда ни посмотришь — во все стороны тянется ослепительно белая, заснеженная, тут и там всхолмленная равнина.
Рощи деревьев неподалеку, в особенности отдельно стоящие саксаулины, запорошены снегом, на сучьях блестит наледь, сверкает иней. Четко прорисовывается чугунная чернота кривых стволов.
И ни звука, ни малейшего движения вокруг. Только слышно, как брякает уздечка и глухо стучат копыта некованых лошадей.
Над саксаульником висит большое солнце, багровое и косматое. На заснеженных полянках между деревьями вспыхивают и гаснут тысячи разноцветных огоньков. Марат утверждает, что на девяносто шестом самый чистый в республике воздух. (А ему об этом сообщил какой-то сотрудник Муюнкумской комплексной экологической экспедиции, проводивший наблюдения в саксаульниках и барханах) Примерно то же доказывал мне один знакомый лесник, охраняющий саксаульники вдоль сухих русел древней дельты Сырдарьи на севере Кызылкумов. Несомненно одно — в песчаных пустынях воздух весьма чист, озможно, и целебен.
На одном из барханов мы остановились. Смотрим вдаль, на череду барханов, крапленных черными точками растительности, хорошо выделяющихся на фоне чистого синего неба… далее
О. Стерликов
Эта птица похожа на диковинный заморский цветок. Так и видится сказочное, причудливой формы дерево, древо жизни, на ветвях которого розово-белые цветы. И ветви этого дерева обращены в совсем далекую, южную, ближе к экватору, сторону, туда, где всегда солнце и тепло. И как будто эта птица — заморский цветок — только что сорвалась со своего древа…
Но волны еще минут сорок скреблись о дно казанки. Оператор окоченел и поглядывал на безжизненный Кызыл-Агачский залив совсем жалобно. Наконец лодка подошла к берегу. Мотор заглушили. И на веслах стали продираться через камышовую протоку, тоже совершенно безжизненную. Куда же подевалась вся птица? И вдруг мы вышли на широкое озеро в камышах. Это и была знаменитая…
— Сколько помню себя, как открыл глаза — увидел турача! — сказал Курбан Мамедович Абдулаев, один из старейших лесников Кызыл-Агачского государственного заповедника. — Турача у нас всегда можно посмотреть… Вот мы идем по заповеднику с надеждой увидеть редкую птицу. Погода опять ненастная. Хотя в этом благословенном крае никогда не бывает такой зимы, как в средней…
Из-за нахмуренных туч и мороси, что навалились на камышовые берега заповедного залива, померкли краски природы. День был похож на вечер. Может быть, погода обманет султанку, заставит выйти из укромных мест? Курбан Мамедович задумчив. Слушает, не гудит ли где чужой лодочный мотор, нет ли других признаков нарушения заповедного режима. — Хочу сказку рассказать! — наконец говорит…
Эту птицу словно нарисовал ребенок. Крупный нос морковкой, насаженный на голову с крепкой шеей, куриное туловище с высокими ногами-камышинками. Покрасил юный художник птицу в синий цвет. И краски при этом не пожалел! Чтобы отливалось оперение густым ультрамарином. Такое ощущение, что эволюция не коснулась этой птицы! Так же как и в наши дни, ходила султанка в…
Каждый из нас занят своими мыслями. Моего спутника скорее всего преследуют домашние заботы. У него на подворье скот начал телиться-ягниться. Чуть недоглядишь — затопчут в тесном тростниковом хлеву ягненка или теленка. И саксаульник не так-то просто сохранить: рядом асфальтированное шоссе. Большое удобство не только для жителей района, но также и для лесонарушителей. То есть для…
В детстве я этим метелкам придумал свое название — «талаки». Между грядами Кокуиского урочища, в песках, где мы жили в то время, тоже росли тростники, и я любил разглядывать метелки и бродить зимой по тропинкам, набитыми джейранами или сайгаками. Слов одинокому мальчишке не хватало, вот и придумал «талаки». Надо же было как-то называть то, что…
Добрых полтора часа лесник выяснял отношения с лесонарушителями. Составив акт, он принуждал их расписаться. Они же потрясали перед ним какой-то справкой, якобы дающей право брать саксаул именно на девяносто шестом, причем без уведомления и позволения лесника. На справке стояли какие-то штампы и подписи. Но это на Марата не произвело ни малейшего впечатления, и нарушители, проклиная…